Полынь - трава горькая (СИ)

Митрофаныч медленно вышел из стойки, сначала на две руки, потом вернулся ногами на землю. Только тогда все перевели дух, дружно захлопали и заговорили одновременно. Стали спрашивать не гимнаст ли он, не работал ли в цирке, не страшно ли вот так. А он только усмехнулся и сказал:

— Гимнастикой занимался, да, но тут на вершине главное с природой слиться, гармонию найти с этим местом, тогда и ветер страховкой станет. И не страшно, страха в человеке не должно быть в такой момент, если я знаю, что могу, чего мне бояться? Страх жить мешает. Ну, снимайтесь на фоне гор, здесь, по-моему, самый красивый вид. И дальше пойдем.

— Давайте здесь привал сделаем, красота такая!

— Можно и здесь, — согласился Митрофаныч, снова надел рубашку и достал из кармана яблоко.

Нина присела на горячий шершавый камень, наконец можно немного отдохнуть. Осторожно отпила из бутылки тепловатую нагретую солнцем воду. Это было блаженство! Сергей сел рядом, Рома отошел в сторону, о чем-то с Митрофанычем говорил.

— Очень устала? — спросил Сергей.

— Да! Но хорошо так, легко. На, попей…Я не знала, что в горах так здорово! А ты?

— Ммм…вода хорошая…Я в походах с ребятами с нашего курса был в Грузии, на турбазу ездили, Константин Митрофаныч прав, в такой обуви нечего в горы лезть, — Сергей вернул Нине бутылку, скинул с ног вьетнамки, перемялся стопами по камням, — ого, как печка!

— Ты что, тоже босиком хочешь?

— Попробую…а знаешь, Нинуш, может, ну её эту Анталию? Останемся здесь, у Романа? Только мы с тобой… Гулять будем, купаться, — он обнял её, Нина положила голову на плечо Сергея, прикрыла глаза, подставила лицо солнцу и ветру.

Она боялась попросить, а сама хотела именно этого — остаться здесь. Потому, что здесь пришло и возрастало между ней и Сережей нечто большое, правильное, удивительное. Нельзя было этому мешать! И эти горы, море, небо — они как будто защищали, а на глянцевом Анталийском курорте вдруг все исчезнет, вернутся старые ровные стабильные отношения, когда все предопределено. И дома, в Питере тоже…

А Нина не хотела больше так! Здесь она узнала, приняла настоящее, горячее счастье. Нина и дорогу эту трудную в горы вдруг открыла для себя по-другому, ведь она к себе самой сейчас идет.

Но Роман? Если она с Сергеем останется, то каково это будет для Ромы, ведь больно ему сейчас. Бедный, милый… В первый раз, с тех пор, как приехал Сережа, она подумала об этом, а то все задвигала мысли подальше, оставляла на "потом", боялась их. "Страх мешает жить" — вот что! Нельзя прятаться, как страус головой в песок. Вот есть Сережа и Роман и оба дороги ей! Обоих она любит… и перед Сергеем вины не чувствует, совесть её молчит. Потому, что с Романом не могло быть иначе…а Сергей? Она не знала его таким… Там у пересохшего русла… Разве так бывает? Разве можно любить обоих? Кажется, Нина задремала, а мысль эта все кружилась в голове… Разве можно… Любить…

— Пора нам, Нина… надо идти…, — услышала она голос Романа, очнулась, открыла глаза. Да, он подошел, протягивал ей руку, чтобы помочь встать. Сергей отстранился тихонько, бережно, и тоже поднялся.

Вот они стоят перед ней — светловолосый, возвышенный, не от мира сего, Рома и темноволосый надежный, земной Сергей. Как легкий ветер и черные скалы Карадага — разные и одинаково любимы, и нет другого пути, как выбирать… Одного из них.

— Да, пора, Нинуш, теперь вниз пойдем, легче будет, — Сергей сказал и тоже протянул ей руку. Нина медлила, потом вложила пальцы в ладонь Сергея, но смотрела на Романа, прощалась. Он понял, дрогнув губами едва заметно улыбнулся ей, отпустил.

Сердце у Нины защемило, она обернулась к морю, еще раз посмотрела вдаль, но Сергей уже потянул её за собой, и она пошла.

Роман остался у камня, где сидели Нина и Сергей, подождал чтобы они отдалились немного и зашагал следом вниз по тропе.

Спускались долго, через реликтовые можжевеловые рощи, потом Константин Митрофанович показал части туристов, как напрямки дойти до Коктебеля, а с остальными короткой и легкой дорогой вернулся на Биостанцию. Нина так устала, что уже ни о чем думать не могла, последние полкилометра Сергей чуть не нес её на руках, как и обещал. Он придерживал, обнимал и так хорошо было в его руках, счастливо.

Глава 25. Леха

В комнате дежурного, в служебном помещении дельфинария было даже уютно — никакой сырости. Большую часть занимали стол и диван, на стене мониторы видеонаблюдения, еще какие-то приборы. Здоровенный системный блок мерно гудел вентилятором. Нина так устала, что даже чай пить не могла, он остывал в граненом стакане, чаинки медленно проходили золотистую жидкость, опускались на дно, ложка нелепо преломлялась у поверхности. Нина хотела спать, свернуться бы сейчас тут на диванчике. Сережа рядом, а домой еще так далеко! Ноги ломило в икрах и бедрах, голова гудела.

Будто услышав мысли, Сергей спросил:

— Нинуш, давай немного в себя придем? Ты ляг тут, а то мне с Лешей надо… дело есть одно.

Нина вспомнила, Сергей и Алексей еще утром сговаривались, но тяжелая голова так мешала думать!