Полжизни

— Теперь мн? нечего и не предъ к?мъ выгораживать себя — не предъ вами-же? А я то же скажу. И зач?мъ только вы такъ мучились?.. Мало жили, а я была первая большая барыня на вашемъ пути — вотъ и вышло такъ.

Она скусила своими молодыми зубами шерстинку и ласково, точно старшая сестра, (какъ гляд?ла на меня когда-то сотни разъ), выговорила:

— Вы в?дь такой чудной… по доброт?, что, я ув?рена, вы и за него сокрушаетесь, думаете, что онъ загубитъ себя, испортитъ дорогу, не добьется ка?едры. Ну, Николай Иванычъ, по старому пріятельству, признайтесь?

— Я совс?мъ не такой сосудъ милости Божьей, графиня.

— Ха, ха, ха, я угадала… Не смущайтесь: онъ не погибнетъ и ему не дадутъ тратить свои силы на роль чичисбея… Даю вамъ слово, что онъ не вы?детъ изъ Петербурга безъ диплома.

Она еще разъ улыбнулась и положила шитьё на столикъ.

— Вы куда же это, за море?

— За море, отв?тилъ я.

— Д?ло. Вы такъ зд?сь за насъ настрадались, что не думаете ли пробраться къ мормонамъ?

Мы оба разсм?ялись.

— Не мн?, бол?е задушевнымъ тономъ начала она, разбирать: что вы выиграли и что потеряли, связавъ себя съ нашей семьей. Только вы в?дь знаете, Николай Иванычъ: кто передъ вами сильно прегр?шилъ, того не забывайте, когда придется плохо… Мало ли что можетъ быть!.. Тогда не побрезгуйте, заверните къ старух?, гд?-нибудь вотъ зд?сь, въ Италіи, на Lago di Сото. Тамъ все разныя окамен?лости — заживо погребаютъ себя… тамъ и я куплю себ? виллу… Заверните; хоть это и дерзко, а, право, никто васъ и тогда лучше не пойметъ…

Я всталъ.

— Идите, я васъ не удерживаю, милый гость… еще бы кое-что вамъ сказала, да… вы в?дь челов?къ дикій… б?да заикнуться съ вами объ иныхъ вещахъ.

Точь-въ-точь какъ бывало, мн? протянули руку, такую же тонкую, б?лую и н?жную, съ античными пальцами. И я не могъ не поц?ловать ее.

— Прошу не разсердиться: вашего адреса не спрашиваю, а мой — Florence, poste restante.

Я вышелъ точно очарованный, брошенный опять въ то, что такъ глубоко кануло на самое дно жизни.

Но Марія окунула меня опять въ ливорнскую д?йствительность.

Она меня дожидалась. Схвативъ меня одной рукой за бортъ пальто, она другой начала тыкать въ золотую брошку, приколотую у ней подъ манишкой.

— Il signorino biondo! объявила она мн?, красн?я отъ удовольствія. Tanto gentile! вскричала она и ушла вся въ плечи… I signori Russi sono tutti gentili-gentili!..

Я вид?лъ, куда идетъ маневръ; но оставался холоденъ и н?мъ, какъ рыба. Она не отставала отъ меня и поднялась даже со мной на сл?дующую площадку; потомъ, видя, что никакія ея заигрыванія не въ силахъ выманить у меня ни единой галантерейной вещи, ниже засаленной бумажки въ пятьдесятъ чентезимовъ, она остановилась, подперла одну руку въ бокъ, подернула плечами и, сжавши губы корабликомъ, надменно выговорила:

— A rivederla!

XXXIV.

Наташа, не спрашивая, догадалась почему-то, что я ?ду изъ Ливорно не по жел?зной дорог?, а моремъ.

— Вы идете въ городъ? спросила она меня на другой день утромъ. Возьмите меня.

Она силилась говорить спокойно и даже улыбаться.

Мы пошли. На набережной лодочники стали приставать къ намъ на каждомъ шагу съ неизб?жнымъ:

— Comanda una barca, signore?

Я нам?тилъ сверху б?лую лодку, съ кличкою «Страделла», и указалъ на нее кучк? лодочниковъ.

— Куда вы? пугливо спросила Наташа.

— Хотите со мной на пароходъ?

— Какъ, вы совс?мъ?..

Она не договорила.

— Н?тъ, тихо разсм?ялся я, увозить васъ не стану, я только осмотр?ть пароходъ. Про?демся — и назадъ. Нынче, видите, море, какъ зеркало, качки не будетъ.

— Я не боюсь… куда хотите… съ вами…

Сторговались мы съ лодочникомъ до парохода «Etna» и обратно. Подъ нав?сомъ лодки сид?ть было прохладно. Наташа повесел?ла немного. Лодочникъ въ пестрой фланелевой рубашк?, съ цыганскимъ лицомъ, работалъ за троихъ — совс?мъ не по-итальянски, и мы, черезъ дв?-три минуты, вы?хали на просторъ.,

— Николай Иванычъ, обратилась ко мн? Наташа, и серьезный взглядъ ея добрыхъ глазъ съ заботой покоился на мн?. Простите за одинъ вопросъ… Скажите: я угадала, вы туда ?дете? и она махнула рукой.

— Туда, Наташа.

— Можно еще вамъ сказать одну вещь?

— А то хотите, небось, таиться отъ меня?

— Неужели, навсегда? Свою родину совс?мъ бросите? Мы не такъ давно говорили съ вами объ русскихъ переселенцахъ… Они на васъ не похожи… И вы то же тамъ будете д?лать, или н?тъ?

Приходилось въ посл?дній разъ испов?дываться:

— Н?тъ, Наташа, я бы блажилъ, еслибъ выдавалъ себя за отщепенца, за искателя удачи. Не нужда меня гонитъ, жаловаться мн? не на что… Со студенческой скамьи попалъ я къ графу… въ вашемъ семейств? прожилъ до тридцати-семи л?тъ; меня учили, ласкали меня, платили хорошо… я все извлекъ изъ моего д?ла, что только можно было. Такъ изъ-за чего же я стану прикидываться горькимъ пролетаріемъ?

— Вы б?жите же… чуть слышно возразила Наташа.