Ползи, тень !

Наступил рассвет, и он крепко уснул. Встал поздно, играл в гольф. пообедал, Пошел со знакомой в театр, а потом в ночной клуб. Несколько часов и не вспоминал о событиях ночи. Он сказал: "Когда я подумал об этом, то рассмеялся своей детской глупости". Домой он приехал в три часа ночи. Вошел. И, закрывая дверь, услышал шепот: "Ты сегодня поздно!" Слышал совершенно ясно, как будто шепчущий стоял рядом...

Де Керадель прервал:

- Прогрессирующая галлюцинация. Вначале мысль о движении, потом форма становится отчетливее, затем звук. Галлюцинация прогрессирует от зрительной к слуховой.

Билл продолжал, как будто не слышал:

- Он сказал, что у голоса было странное свойство, которое - я цитирую - "заставляет вас чувствовать отвращение, как будто вы рукой коснулись скользкого слизняка в саду ночью, и в то же время нечестивое желание слушать этот шепот вечно". Он сказал: "Безымянный ужас и извращенный восторг в одно и то же время".

Симпсон не выключал огни. Холл был хорошо освещен. Но никого не было видно. Однако голос звучал вполне реально. Ральстон несколько мгновений стоял, пытаясь справиться с собой. Потом вошел, снял шляпу и пальто и начал подниматься по лестнице. Он сказал: "Я случайно взглянул вниз и увидел тень, скользящую примерно в шести футах передо мной. Поднял глаза она исчезла. Я медленно начал подниматься по лестнице. Когда смотрел на ступеньки, видел тень, идущую передо мной. Всегда на одном и том же расстоянии. Поднимал голову - ничего. Тень была резче, чем накануне. Мне показалось, что это тень женщины. Обнаженной женщины. И вдруг я понял, что шепчущий голос тоже принадлежал женщине".

Он пошел прямо к себе в комнату. Миновал дверь. Посмотрел вниз и увидел, что тень по-прежнему в двух шагах перед ним. Тогда он быстро шагнул назад, вошел в комнату, закрыл дверь и запер ее на ключ. Включил все огни и стоял, прижавшись ухом к двери. "Я услышал, как кто-то смеется, тот же голос, что шептал". - А потом он услышал шепот: - "Я буду ждать снаружи сегодня, сегодня, сегодня..." Слушал он с той же странной смесью ужаса и желания. Он хотел распахнуть дверь, и в то же время какое-то отвращение удерживало его.

Он сказал: "Я не выключил свет. Но это существо выполнило свое обещание. Оно всю ночь ждало у моей двери. Но не просто ждало. Оно танцевало... Я не видел его, но знал, что оно танцует и ткет... справа налево... слева направо... и снова... и снова... танцевало и ткало, пока не занялся рассвет... ткало мой саван, Билл..."

Я спорил с ним, примерно как вы, доктор де Керадель. Тщательно осмотрел его. Внешне ничего необычного. Взял образцы для различных анализов. Он сказал: "Надеюсь, ты что-нибудь обнаружишь, Билл. Если же нет, значит тень реальна. Я предпочел бы сойти с ума. В конце концов сумасшествие можно излечить".

Я сказал: "Ты не пойдешь домой. Живи в клубе, пока не получим результаты анализов. А потом, что бы они ни показали, садись на корабль и отправляйся в длительное путешествие".

Он покачал головой: "Я должен вернуться домой, Билл".

Я спросил: "Но почему, ради Бога?"

Он колебался, на его лице появилось выражение удивления. Потом он сказал: "Не знаю. Но должен".

Я твердо заявил: "Останешься на ночь у меня, а завтра уплывешь. Куда угодно. Я сообщу тебе результаты анализов и свои предписания по радио".

Он ответил все с тем же удивленным выражением: "Я не могу уплыть сейчас. Дело в том... - Он колебался... - дело в том, Билл... я встретил девушку... женщину... я не могу бросить ее".

Я смотрел на него, разинув рот. Потом сказал: "Ты хочешь на ней жениться? Но кто она?"

Он беспомощно смотрел на меня. "Не могу сказать тебе, Билл. Ничего не могу сказать о ней".

Я спросил: "А почему не можешь?"

Он ответил с той же удивленной нерешительностью: "Не знаю, почему. Но не могу. Это кажется частью... частью того. Но... не могу тебе сказать". И на любой вопрос, касающийся этой девушки, он отвечал так же.

Доктор Лоуэлл резко сказал:

- Вы мне ничего этого не рассказывали, доктор Беннет. Он больше ничего не говорил? Что не может ничего сказать об этой женщине? Что не знает почему, но не может?

Билл ответил:

- Больше ничего.

Элен холодно спросила:

- Что вас так забавляет, мадемуазель? Не вижу в этом ничего смешного.

Я посмотрел на мадемуазель. Маленькие светло-лиловые искорки ожили в ее глазах, красные губы улыбались - жестокой улыбкой.

6. ПОЦЕЛУЙ ТЕНИ

Я сказал:

- Мадемуазель - подлинный художник.

Над столом повисло напряженное молчание. Его торопливо нарушил де Керадель.

- Что вы этим хотите сказать, доктор Карнак?

Я улыбнулся.

- Подлинный художник радуется, когда искусство достигает совершенства. Умение рассказывать - это искусство. Доктор Беннет рассказывает превосходно. Поэтому ваша дочь, подлинный художник, довольна. Прекрасный силлогизм. Разве не так, мадемуазель?

Она негромко ответила:

- Это вы сказали. - Но больше она не улыбалась, и в глазах ее появилось новое выражение. И в глазах де Кераделя тоже. Прежде чем он смог заговорить, я сказал:

- Всего лишь дань восхищения одного художника другому, Элен. Продолжай, Билл.

Билл быстро продолжал: