Ползи, тень !

- Я спорил с ним. Дал выпить крепкого. Сослался на некоторые случаи галлюцинаций: Паганини, великий скрипач, временами видел теневую женщину в белом, она стояла рядом с ним и играла на скрипке, и он играл с ней дуэтом. Леонардо да Винчи считал, что разговаривал с Хироном, мудрейшим из кентавров, тем самым, что воспитывал молодого Асклепия. И десятки подобных примеров. Я говорил ему, что он вступил в общество гениев и что, вероятно, это значит, что от него тоже можно ждать чего-нибудь гениального. Через некоторое время он смеялся. Сказал: "Ну, ладно, Билл, ты меня убедил. Но мне не нужно убегать. Наоборот, нужно идти навстречу и победить". Я ответил: "Конечно, если ты считаешь, что справишься. Это всего лишь одержимость, игра воображения. Попробуй сегодня ночью. Если придется туго, позвони мне. Я сразу приеду. И побольше выпей". Ушел он от меня в нормальном состоянии.

Он не звонил мне до второй половины следующего дня, а когда позвонил, спросил, что с анализами. Я ответил, что все анализы свидетельствуют о полном здоровье. Он негромко ответил: "Я так и думал". Я спросил, как он провел ночь. Он рассмеялся и ответил: "Очень интересно, Билл. Очень. Я последовал твоему совету и напился". Голос его звучал нормально, даже весело. Я спросил: "А как же твоя тень?" - "Превосходно, - ответил он. - Я ведь говорил тебе, что это тень женщины? Так оно и есть". Я сказал: "Тебе лучше. Хорошо ли относится к тебе твоя женская тень?" Он ответил: "Скандально хорошо, и обещает быть еще скандальнее. Именно это и сделало ночь такой интересной". Он снова рассмеялся. И неожиданно повесил трубку.

Я подумал: "Ну, раз Дик может смеяться над тем, что еще день назад приводило его в ужас, значит ему лучше". И сказал себе, что дал ему хороший совет.

Но я чувствовал смутное беспокойство. Оно росло. Чуть позже я позвонил ему, но Симпсон ответил, что он отправился играть в гольф. Это казалось вполне нормальным. Да, все это лишь мимолетный случай, все нормализуется. Да, я дал хороший совет. Какие... - Билл неожиданно прервал свой рассказ. - Какие мы иногда глупцы, доктора!

Я украдкой взглянул на мадемуазель. Ее большие глаза были широко открыты, смотрели нежно, но в глубине их таилась насмешка.

Билл сказал:

- На следующий день я получил еще несколько результатов, все хорошие. Позвонил Дику и сообщил ему. Забыл сказать, что я велел ему обратиться к Бьюканану. Бьюканан, - Билл повернулся к де Кераделю, - это лучший окулист в Нью-Йорке. Он не нашел никаких нарушений, и это устраняло многие возможные причины галлюцинаций, если это галлюцинации. Я рассказал это Дику. Он весело ответил: "Медицина - наука исключения, не так ли, Билл? Но если после исключения всего вы добираетесь до чего-то, о чем ничего не знаете, что вы тогда делаете, Билл?"

Странное замечание. Я спросил: "Что ты этим хочешь сказать?" Он ответил: "Я всего лишь жадный искатель знаний". Я подозрительно спросил: "Ты много пил накануне?" - "Не очень". - "А как тень?" - "Все интереснее". Я сказал: "Дик, я хочу, чтобы ты немедленно приехал. Я тебя осмотрю". Он пообещал, но не приехал. Меня задержал тяжелый случай в больнице. Я освободился около полуночи и позвонил ему. Ответил Симпсон. Он сказал, что Билл лег рано и приказал его не тревожить. Я спросил Симпсона, как выглядит Билл. Нормально, даже очень весел. Но я не мог избавиться от необъяснимого беспокойства. Попросил Симпсона передать мистеру Ральстону, что если он до пяти часов на следующий день не приедет ко мне, я сам отправлюсь к нему.

Он приехал ровно в пять. Я сразу почувствовал, как тревога усиливается. Лицо его осунулось, глаза казались странно яркими. Не лихорадочными, скорее будто он принимал какой-то наркотик. Во взгляде оживленное выражение и в то же время легкий ужас. Я не выдал того шока, который получил от его внешности. Сказал, что получил последние результаты и они все отрицательные. Он сказал: "Итак, я здоров? Ничего со мной неладного?" Я ответил: "Так свидетельствуют анализы. Но все же я хочу, чтобы ты для обследования на несколько дней лег в больницу". Он рассмеялся и ответил: "Нет. Я совершенно здоров, Билл".

Он сидел молча и смотрел на меня, в его слишком ярком взгляде смешивались оживление и ужас, и вообще он как будто намного превзошел меня в каком-то знании и в то же время ужасно этого знания боится. Он сказал: "Мою тень зовут Бриттис. Она мне сказала об этом прошлой ночью".

Я подпрыгнул. "Какого дьявола? О чем это ты говоришь?"

Он терпеливо ответил: "Моя тень. Ее зовут Бриттис. Так она сказала мне прошлой ночью, лежа рядом со мной в постели. Женская тень. Обнаженная".

Я смотрел на него, а он рассмеялся. "Что ты знаешь о суккубах, Билл? Я полагаю, ничего. Хорошо бы Алан вернулся, он-то знает. У Бальзака есть отличный рассказ, я помню, но Бриттис говорит, что это не о ней. Сегодня утром я пошел в библиотеку и стал искать. Рылся в "Malleus Maleficarum"...

Я спросил: "А это что такое?"