Ползи, тень !

- Откровенно говоря, не знаю, де Керадель, чего во мне больше: разочарования или облегчения. В конце концов вы ведь действительно возвели меня на гору и показали земные царства, и часть меня возрадовалась перспективам и готова была следовать за вами. И вот одна часть радуется, что это всего лишь мираж, зато другая хотела бы, чтобы это было правдой. И я разрываюсь между негодованием, что стал для вас подопытным кроликом, и восхищением тем, как вы провели эксперимент.

Я сел и беззаботно добавил:

- Я считаю, что сейчас все стало ясно. Эксперимент окончен.

Бледно-голубые глаза не отрывались от меня. Де Керадель медленно ответил:

- Он кончен - насколько это зависит от меня.

Но я хорошо знал, что ничего не кончено; знал, что я по-прежнему пленник; но я зажег сигарету и спросил:

- Значит, я могу идти, куда хочу?

- Ненужный вопрос, - бледные глаза сузились, - если вы принимаете мое основанное на здравом смысле объяснение.

Я рассмеялся.

- Это дань вашему искусству. Не так легко избавиться от иллюзий, созданных вами, де Керадель. Кстати, я хотел бы послать телеграмму доктору Беннету.

- Жаль, - ответил он, - но буря порвала провод между нами и деревней.

Я сказал:

- Я был в этом уверен. Но я собирался написать доктору Беннету, что мне здесь нравится и что я намерен оставаться так долго, как мне разрешат. Что вопрос, который нас с ним интересовал, разъяснился к полному моему удовлетворению. Что ему не о чем беспокоиться и что позже я объясню все подробнее в письме.

Помолчав, я посмотрел ему прямо в глаза.

- Мы напишем это письмо вместе - вы и я.

Он откинулся, глядя на меня с ничего не выражающим лицом, но я успел заметить его удивление при моем неожиданном предложении. Он взял приманку, хотя еще не проглотил ее.

- Почему? - спросил он.

- Из-за вас, - ответил я и подошел к нему. - Де Керадель, я хочу тут остаться. С вами. Но не как человек, которого держат - наследственные воспоминания. И не воображение, которое подстегиваете вы или ваша дочь. Не внушение... не колдовство. Я хочу оставаться здесь в здравом уме и самим собой. И чары вашей дочери не имеют к этому отношения. Меня мало интересуют женщины, де Керадель, кроме нагой дамы, которую зовут Истина. Из-за вас, только из-за вас я хочу остаться.

Опять он спросил:

- Почему?

Но он заглотил приманку. Его бдительность ослабла. У каждой симфонии есть главная тема, а в ней основная нота. Так же и с каждым человеком. Узнай эту ноту, узнай, как ее заставить звучать, - и этот человек твой. Доминанта де Кераделя - тщеславие, эготизм. Я заставил звучать именно эту ноту.

- Никогда, я думаю, де Карнак не называл де Кераделя... хозяином. Никогда не просил разрешения сидеть у ног де Кераделя и учиться. Я достаточно знаю историю наших семей, чтобы уверенно утверждать это. Ну, этому конец. Всю жизнь я стремился сорвать с Истины ее вуаль. Я считаю, вы можете сделать это, де Керадель. Поэтому - я останусь.

Он с любопытством спросил:

- Которой же из двух моих историй вы поверили?

Я рассмеялся.

- Обеим и ни одной. Разве иначе заслуживал бы я быть вашим учеником?

Он сказал, почти задумчиво:

- Хотел бы я верить вам... Алан де Карнак! Мы бы много могли достичь вместе.

Я ответил:

- Верите вы мне или нет, но как я, будучи здесь, могу повредить вам? Если я исчезну... или покончу самоубийством... или сойду с ума... это, конечно, может вам повредить.

Он с отсутствующим видом покачал головой, с холодным равнодушием сказал:

- Я легко могу избавиться от вас, де Карнак, и никаких объяснений не понадобится... но я хотел бы вам верить.

- Но если вы ничего не теряете, почему бы не согласиться?

Он по-прежнему медленно сказал:

- Я согласен.

Взял в руки блюдо жертвоприношений и взвесил его. Поставил на стол. Протянул ко мне обе руки, не касаясь меня, и сделал жест, на который я, при всем том, что было в моем сердце, не мог ответить. Этому священному жесту научил меня тибетский лама, которому я спас жизнь... и де Керадель осквернил его... но все же жест означал обязательства... обязательства, которые простираются за пределы жизни...

Спасла меня Дахут. В комнату полился поток солнечных лучей. Вместе с ним появилась и Дахут. Если бы что-то нужно было для подтверждения второй версии де Кераделя, версии здравого смысла, так это Дахут, идущая в лучах солнца. Но ней был костюм для верховой езды, сапоги, сине-зеленый шарф, соответствовавший цвету ее глаз, и берет точно такого же цвета. Подойдя ко мне в солнечных лучах, она выбила из моей головы и де Кераделя, и все остальное.

Она сказала:

- Здравствуйте, Алан. Прояснилось. Не хотите ли прогуляться?

И тут она увидела блюдо жертвоприношений. Глаза ее расширились, так что стали видны белки... и в глазах заплясали фиолетовые огни.

Лицо де Кераделя побледнело. В нем появилось понимание... предупреждение, известие - от него к ней. Ресницы мадемуазель дрогнули.

Я сказал беззаботно, как будто ничего не заметил:

- Прекрасно. пойду переоденусь. - Я уже знал, что не де Керадель поставил рядом со мной блюдо. Теперь я знал, что и Дахут не делала этого. Тогда кто же?