Помеченная звездами

Клэр никогда еще не ездила в наемном экипаже, хотя в Вермонте каталась на санях, запряженных лошадьми. Прошлой зимой Анни отвезла дочерей в гостиницу на фестиваль сидра. Но все веселье испортили местные подростки, которые дразнили девочек. Заводила, тощий парень шести футов ростом, обозвал Мег уродливой сукой. Он хотел было стащить с нее шапку, но Эльв зашла ему за спину и пнула его так сильно, что он завизжал от боли и сложился пополам. «Сам ты сука!» — завопила она. Сестры бегом вернулись в конюшню, где мать ждала и гадала, куда они запропастились. Они смеялись и задыхались, воодушевленные и напуганные отвагой Эльв.

Клэр думала, что разобраться в устройстве экипажа будет непросто или даже невозможно, что ей придется попотеть, чтобы привести его в движение. Но как только она взяла вожжи, лошадь тронулась с места. Возможно, дело было в мягком подходе, а может, старая кляча поняла, что ее решили спасти. Так или иначе, она пустилась рысью, а не медленно зацокала копытами, как до того ее товарка. У Клэр кружилась голова. Ревели гудки, экипаж опасно подбрасывало вверх и вниз, деревянные колеса трещали.

Кучер отвернулся от Эльв и увидел, что его экипаж исчезает вдали. Он побежал, хотя догнать уже не мог. Эльв прыгала на тротуаре и хлопала в ладоши.

— Ура! — кричала она.

Она хотела, чтобы лошадь мчалась что есть сил. Она чувствовала себя живой, свободной и могущественной. Эльв и Клэр привели свой план в действие без единого звука, так хорошо они знали друг друга.

Мег и Мэри Фокс изумленно наблюдали. Лошадь уже мчалась галопом. Бегуны и велосипедисты жались к обочинам. Экипаж раскачивался, точно собирался превратиться в гору щепок и гвоздей.

Клэр из последних сил сжимала вожжи. Она помнила первое правило наездника, которому ее научил инструктор. Никогда и ни за что не отпускай поводья. Кожаные ремни резали ладони, когда девочку подбрасывало на козлах. Между ней и деревянной доской была лишь тонкая подушка. Возможно, Клэр испугалась бы сильнее, но ей чудилось, что лошадь знает, куда мчится. Она, наверное, тысячу раз ходила этим путем. Все расплывалось перед глазами у Клэр. Далекие завывания сирен сливались в единый гул. Но девочка оставалась совершенно спокойной. Она словно плыла по воле рока.

— Умница! — воскликнула Клэр, хотя вряд ли лошадь ее слышала.

Вокруг было очень шумно. Стучали копыта, и воздух свистел в ушах. Лошадь придерживалась асфальтовой дорожки, но внезапно свернула на траву. На обочине экипаж изрядно тряхнуло. У Клэр перехватило дыхание, но она крепко держала вожжи. На траве стало потише. Пахло свежестью и зеленью. Эльв гордилась бы Клэр. Сегодня ее очередь принести жертву, спасти положение.

«Se nom brava gig, — сказала бы Эльв. — Моя отважная сестра».

За экипажем тянулась россыпь щепы. Пруд был уже рядом. Похоже, лошадь мчалась к нему. Клэр надеялась, что она остановится попить. Тогда все будет хорошо. Наверняка. Они могут взять лошадь с собой, в конюшню на Лонг-Айленде, будут носить ей лакомства каждый день, и лошадь будет счастлива, а значит, и сестры тоже.

Мэри Фокс бросилась в «Плазу» за матерью. Она бежала так быстро, что у нее начался приступ астмы. Задыхаясь, она остановилась у дверей бального зала. Ее трясло, слезы бежали по щекам. Все были в шоке. Это же рассудительная Мэри, которая читает медицинские журналы ради развлечения! Она преобразилась до неузнаваемости. Всклокоченные волосы, мертвенно-бледное лицо.

— Скорее! — крикнула она тонким детским голоском. — Вопрос жизни и смерти!

Элиза, подхватив Мэри и держа наготове ингалятор, отвела домой деда девочек, едва оправившегося после болезни. Дядя Нат увлек в гостиницу мадам Коэн, боясь, что у нее сложится ложное впечатление об американцах и их драмах. И все же мадам Коэн тревожилась о сестрах Стори, особенно о старшей, слишком красивой, с нездешним взглядом. Мадам Коэн видела, что случается с такими девочками: прожорливые птицы срывают их с веток, точно яблоки. Никто не любит плохие новости, но нужно предупредить Наталию. Сказать, чтобы внимательнее присматривала за старшей внучкой. Сказать, чтобы заглянула ей в душу.

Люди собирались кучками у входа в «Плазу», подзывали такси, пытались понять, в какой именно момент все пошло наперекосяк. Анни и Наталия бросились к экипажам. Когда они объяснили полицейскому, что случилось, он сразу вызвал патрульную машину. Все происходило с разной скоростью. Время утекало сквозь пальцы. По крайней мере, старшие девочки были в безопасности. У входа в парк они подбежали к матери и бабушке. Мег побледнела, но щеки Эльв горели румянцем.

Подъехал полицейский фургон, и Мег в сопровождении бабушки забралась в него. Она была испугана и понимала, что поступила безответственно. Надо было приглядывать за Клэр. Случилась беда, а она даже попытки не сделала помочь сестре.

Эльв встала рядом с патрульной машиной. Ее волосы были присыпаны зеленой пыльцой. Разгоряченная кожа пылала. Все, чего она касалась, пахло гарью, точно пастила, которую передержали над костром.

— Надеюсь, кучера посадят в тюрьму на тысячу лет, — произнесла она.