Помеченный на удаление

Потом были планеры[3], таймерки[4] и кордовые[5], уже на улице, конечно. Были другие соревнования. Были удачи, были провалы. Были медали и грамоты, были разбитые и потерянные модели. Но больше всего запомнились последние юношеские соревнования по комнатным, в которых он принимал участие. Их авиамодельный клуб в тот год выставил четыре команды. Уже Егор на правах старшего готовил новых юных моделистов, помогал строить (а чаще строил за них) чемпионатные модели, учил регулировать и пускать. И в тот год его питомцы заняли первое, второе и шестое место. Одному мальчишке не повезло, кто-то открыл дверь, и самолет сдуло на люстру.

А он сам занял третье. И все равно был безумно счастлив.

Прошло всего полгода, и за один полетный день Егор потерял два планера. Итог полугодовой работы. Он ничего не мог сделать с этим внезапным шквалом, который унес первый планер, и с мощнейшим термиком[6], который, как пылесосом, утащил вверх второй. Но все равно, обидно было до соплей. Захотелось изобрести какую-нибудь штукенцию, которая удержит модель в пределах летного поля. А в идеале еще и будет держать в восходящем потоке до истечения контрольного времени, и потом вернет к месту старта.

Через год Егор поступил в институт. Естественно, в МАИ[7], но на третий факультет[8] вместо первого[9], справедливо рассудив, что самолеты делать он уже умеет, а автопилоты еще нет.

Учиться было интересно, особенно когда начались предметы по специальности. Стало понятно, зачем была нужна вся эта зубодробительная математика первых двух курсов. Каждая новая дисциплина, как камешек в мозаике, встраивалась в целостную картину профессии. Конечно, часть предметов можно было бы и похерить, но увы, учебная программа подобных фортелей не позволяла. Одна радость — на военную кафедру ходить не надо, время терять.

Когда Егорка был маленьким, врачи нашли у него какую-то аномалию в сердце. Как сказал тогда врач, ничего серьезного, сейчас абсолютно здоровых детей не бывает. Подрастет, и все войдет в норму. Будет годен без ограничений.

Но мама и папа не хотели такого диагноза. Они не планировали отдавать сына в армию. Старичок доктор не стал возражать и написал то, что просили.

Эту процедуру родители повторяли каждый год, поэтому к шестнадцатилетию Егор был уже хроническим сердечником, судя по медицинским документам. Военкоматовские врачи отправили ребенка на обследование, но мама с папой были настойчивы. И платежеспособны. В результате Егор оказался непризывным, чем и пользовался бессовестно. Пока одногруппники топали по плацу и изучали разные железки, крашенные в зеленый цвет, он пропадал в студенческом конструкторском бюро. Приятели, бывало, рассказывали интересное про ракеты и ракетчиков, но посещать школу жизни очно не уговорили.

Чем ближе к окончанию, тем сильнее Егор задумывался — а что делать после института? Идти в КБ и делать автопилоты для настоящих самолетов не хотелось. Действительно творческой работой в больших организациях занимаются считанные люди, и стать одним из них очень непросто. А год за годом выполнять пусть важную, но рутинную работу — это не для него. Значит, нужно идти в небольшую контору. Или вовсе — открыть свою.

На последнюю мысль Егора натолкнул его приятель Макс. Тот звезд с неба не хватал, учился на твердые трояки, зато организаторскими способностями обладал выдающимися.

— Пойми, сейчас время такое, в моду вошли всякие дроны и прочие беспилотники. А что такое беспилотник? Это — авиамодель с автопилотом. А кто у нас спец по авиамоделям? Ты. Кто спец по автопилотам? Тоже ты. И я немного, полторы головы лучше одной. А значит что?

— Что?

— Нужно организовать свою фирму по изготовлению беспилотников. Пока из авиамодельных комплектующих, а там деньжат поднакопим, свое производство заведем…

— Как деньги потратить — я и сам соображу. А как их заработать?

— Очень просто. Будем продавать дроны… Нет, будем продавать услуги дронов! Сдавать в аренду вместе с операторами.

— А где операторов возьмем?

— Ну ты же умеешь модели запускать? А я сумею найти заказчиков.

Как оказалось, у Макса какой-то родственник работал в государственной организации с непроизносимым названием, которая занималась учетом земель. И каждый год эта организация за бешеные деньги заказывала аэрофотосъемку каких-то участков местности.

— Насколько я помню, аэрофотосъемка — лицензируемая деятельность. И там есть масса требований и ограничений.

— Так в том и прикол, что они заказывают не официальную аэрофотосъемку, а, по сути, аэрофотографии. С соответствующим качеством и безо всяких документов. Так что мы справимся.

Егор задумался. У него, в принципе, был готов самолет, как раз под такие задачи. Но не было денег купить спутниковый навигационный приемник, они тогда были страсть какие дорогие.

— Ты уверен, что с нами захотят иметь дело?

— Захотят. Придется, конечно, немного поделиться, но денег под этот проект выделено достаточно. Хватит всем.