Помеченный на удаление

— Было известно, что клан Мартинса планирует покушение на верхушку семейства Капра. Естественно, он не откажется от возможности заглянуть к ним во двор. Осведомителю Мартинса скормили настоящую спецификацию заказанного итальянцами оборудования. Еще до смены власти, при прежнем капо, но это неважно. Ну а потом приехали вы. А мы вас подстраховывали и обеспечивали. Помнишь стопку оборудования у пакистанцев? Мы его им привезли за полчаса до вас.

— Почему сразу было не рассказать всю правду?

— Это начальство со своими секретами. «Каждый должен знать ровно столько, сколько надо для выполнения задания». Уроды.

— А зачем было вешать нам лапшу на уши насчет расчлененных детей? Детский приют тут точно не при чем.

— Приют не при чем. Но поставщика органов мы нашли. Случайно, задания на него у нас не было.

— И кто?

— Ты его должен знать. Подручный Мартинса, некто Серж.

— Знаю. Но как вы его определили?

— Пока мы… страховали вас возле клиники, этот самый Серж дважды приезжал к заднему крыльцу клиники, и дважды из его машины выгружали девушек в бессознательном состоянии.

Я хлопнул себя по лбу.

— Блин! Вот чей «Юкон» был на стоянке! Все вертелось в голове — и не вспомнил! Так что дальше?

— Мы его пропасли и повязали с очередной жертвой. Ну и спрашивали… крепко спрашивали, раскололся. Схема была простая. В Нью-Рино есть такой Томми Два Би, один из пяти местных авторитетов. Конченый урод даже по сравнению с остальной подобной публикой. Он крышует всю проституцию в городе, как добровольную, так и принудительную. Ему везут девушек отовсюду — обманутых, захваченных бандитами, проданных в рабство. Сотни каждый месяц. Ну и профессионалки тоже под ним. Все регулярно проходят медосмотр. Дальше рассказывать?

— Он продавал девушек с подходящими параметрами на органы?

— Угу. А Серж заказывал, расплачивался и привозил их в клинику. Там, на месте, их и потрошили непосредственно перед операцией.

— Оттого и такой высокий процент успешных операций, — выдохнула Лили.

— Ладно, этого Сержа вы повязали. А другие? Тот же Томми-как-его-урода-звать?

— Нас здесь слишком мало, чтобы устраивать войну с его людьми. Поэтому мы поступили проще — отправили видео допроса Сержа русским. Не знаю, будет ли орденское начальство довольно этой нашей самодеятельностью, но иногда надо поступать не по приказу.

— Русским?

— Ну да, в ПРА. У них и так на этого Томми зуб имелся, а уж теперь… Будь уверен, и месяца не проживет. Не спасут ни телохранители, ни бронированные лимузины. Против русских — без шансов. У них пунктик имеется, насчет женщин и детей. И полное отсутствие страха. В Порто-Франко нет больше борделей с невольницами, знаешь? Профессионалки, кто добровольно ноги раздвигает, остались, а по принуждению — всё, кончился бизнес. Вместе с бизнесменами. Русская патрульная команда зачистила в прошлом году. Прикинь, в чужом городе, проездом, сделали то, на что городские власти не решались много лет.

— А остальные? Те же трансплантологи-убийцы?

— Через пять минут после того, как мы покинули известный тебе маленький домик с кучей мониторов внутри, кто-то позвонил семье Капра и сказал, что люди из банды Мартинса подключились к его охранной системе. И сказал адрес маленького домика. Капра не дурак, он сложит два и два и поймет, откуда пришла команда на подрыв мины. Ну а дальше… Банда Мартинса все-таки не семья. Большая и сильная, но обычная банда. Поэтому их не станет уже сегодня ночью. Подтянут боевиков и раздавят. Не без потерь, конечно, но силы несоизмеримы. А утром к папе Капра по почте придет диск с записью допроса Сержа. Мафиозо, конечно, негодяй и преступник, но некоторые христианские ценности всё же чтит. Так что уверен, клиника вскоре сменит направление деятельности…

— Ну не уроды, а? Чтобы жили одни, они убивали других. И, страшнее всего то, что другого способа нет…

— Не всегда. Зачастую людей специально раскручивали на операцию, чтобы вытянуть побольше денег или заставить что-то сделать. Как нас, например.

— Извини, дорогая, не понял.

— Чего тут не понять? Этот Эрнандес — такой же доктор, как я — балерина. Обаятельный подонок в белом халате, перед которым должны таять женщины. При этом совершенно очевидные вещи не замечал. Я поначалу боялась, а потом увидела, что он просто не понимает…

— Не понимает ЧЕГО, дорогая?

— Ой, проговорилась…

На лукавом лице подруги можно было разглядеть все, кроме сожаления.

— Пока еще никакой гарантии, но есть вероятность, что в ту клинику нам и не надо было. Все получилось естественным путем. Как оно обычно и бывает после прохода Ворот. Ты не рад?

Сказать у меня не получилось, отчего-то в горле пересохло. Зато получилось поцеловать. Тоже, в общем-то, ответ…

Конец третьей части.