Помеченный на удаление

Двум бойцам, что сидят внизу у мониторов, похоже, нравится такая жизнь. Живут они здесь же, на первом этаже, еду покупают в ближайшей закусочной. На мониторы постоянно выведено четыре картинки — одна из женского туалета, где дамы поправляют гардероб, и из игрового зала — стол рулетки и два карточных. Еще бы бокс какой или футбол, и мужики даже на обед не ходили бы.

Появилось свободное время, и в голове сразу мыслишка крутится. Вот втерлись мы в доверие к банде Мартинса… Даже и не втерлись толком, просто сделал я для них разовую работенку. С результатами которой сам главарь пока не очень понял, что делать. Если он планировал игрокам в карты заглядывать, то цели этой не достиг. Серьезные игроки карты ближе к орденам держат. Смотреть за игрой? Так матчи серьезных игроков и так по местному телевидению показывают. Подглядывать за изнанкой жизни семьи Капра? Не знаю, что-то можно разглядеть, наверное — я пока не придумал. Так что мы для Мартинса сейчас как чемодан без ручки. И если я в ближайшее время не докажу ему свою полезность, будущее наше видится не самым приятным.

С этой мыслью я и уснул.

— Влад! Влад!

Шепот слышался где-то на грани сна и яви. Кому еще я понадобился? Да еще и под настоящим именем? Для всех здесь я Жан Лефевр, а с Лилькой мы друг друга по именам не называем, чтобы не проколоться невзначай. Дорогая, дорогой — удобно и универсально.

— Влад!

И за плечо трясут.

Если на чужое имя можно не обращать внимания, то на тряску моего плеча я просто обязан реагировать. Открываю глаза — стоит кто-то рядом. Но темно, лица не разглядеть.

— Влад, проснулся? Тихо, не кричи. Это я, Сэм.

— Сэм?

В горле пересохло, а то я наверняка крикнул бы, несмотря на предупреждение.

— Но как?

— Это долгая история, потом расскажу. Пойдем вниз.

Я нашарил тапки и побрел по лестнице. В гостиной окна распахнуты настежь, но отчетливо пахнет табаком. Эти дебилы курили в нашем доме, несмотря на все запреты! Пришибу! Нет, лучше пожалуюсь Мартинсу, он сам курильщиков не любит и этим придуркам наломает хвоста.

Кстати, а где эти самые придурки? И почему они впустили Сэма?

Удивленно озираюсь. Сэм показывает на ноги, торчащие из-за дивана.

— Живые, не волнуйся. Но продрыхнут часов двенадцать, если не будем сильно шуметь. Один спал, другой подошел к окну покурить…

Ну да, он бывший морпех, их этому учили.

— Лучше помоги. Мне нужна одна камера в игровом зале, где стол для покера, а другая в мужском туалете.

— Женский не годится?

— Нет, увы. Найдешь?

— Конечно, сказал Цезарь, именно я придумал эту тактику.

Пока Сэм хихикал, я вывел на экраны картинки с нужных камер. Игровой зал был пуст, только за одним столом друг напротив друга сидели двое мужчин. И еще несколько стояли вокруг.

Один из игроков был классического итальянского типа, роковой красавец в самом соку. Он сдавал, бросая карты длинными тонкими пальцами. Его оппонент, невысокий, толстый, явно нервничал и постоянно вытирал лицо и руки большим красным носовым платком.

Вот он взял сданные ему карты, рывком подтянул к груди. Потом поднял на уровень глаз, ладонью прикрывая рубашку. Посмотрел одну, сдвинул, посмотрел другую, потом третью. Сбросил две карты. Банкомет дал ему еще. Процедура разглядывания повторилась. Толстяк потел, на спине и под мышками белой рубахи налились темные пятна.

Я не сильно разбираюсь в покере, но поединок явно был напряженным. Итальянец с каменным лицом оперировал картами, его соперник дергался и нервничал. Фишки двигались по столу, все увеличивая кучу в центре.

Наконец банкомет что-то сказал. Толстяк рывком открыл свои карты и с надеждой уставился на стол. Ни одна мышца не шевельнулась на лице итальянца, пока он по одной выкладывал карты.

Видно было, как толстяк заорал и уткнулся лицом в ладони.

Сэм, не отрываясь, смотрел на экран.

— Сэм, кто это? Что там происходит?

— Сдает папа Капра, глава семьи Капра, одной из самых, если не самой влиятельной мафиозной семьи в городе.

— Он действительно хорошо играет? Я в покере ни бум-бум.

— Скорее второй играет плохо. Очень нервничает и делает ошибку за ошибкой.

— А кто второй?

— Второй — это и есть наша цель.

Я всмотрелся в потеющего толстяка на экране, который в очередной раз проиграл. Вытер лицо платком, встал из-за стола…

— И что такого…

— Влад, извини, потом!

Сэм повернул голову к висящей на плече рации, нажал кнопку.

— Внимание!

Толстяк вышел из поля зрения камеры в зале, спустя мгновенье показался на камере в туалете. Быстро прошел к кабинкам. Сэм едва слышно чертыхнулся. Пару минут спустя незадачливый игрок подошел к раковине, пустил воду.

Сэм снова наклонился к рации и произнес резко:

— Огонь!

Экран мгновенно побелел. Секунд через двадцать сенсор камеры восстановился после засветки, стала видна клубящаяся пыль и, словно в тумане, тело на полу под изуродованной, похожей на дуршлаг стеной. Из-под тела натекла здоровенная темная лужа.

— Так, Влад, быстро! Поднимай жену, и побежали!

— Но…

— Некогда, Влад, некогда! Все расскажу по дороге!