Помеченный на удаление

Как оказалось, моя спутница полна идей на любой случай. Десять минут ковыряния в наших сумках, пятнадцать минут работы, и вот уже на меня смотрит из зеркала абсолютно лысый и чисто выбритый мужик, даже бровей почти не видно. Этакий гибрид Юла Бриннера и Мистера Пропера. В одном флаконе, ага. Затылок непривычно холодит от отсутствия волос и тонального крема. Даже панаму пришлось надеть. Мне голову застужать нельзя, все ж таки основной рабочий инструмент, что бы там ни говорили про задницы программистов.

Лили критически оглядела результат наших совместных трудов:

— Должно помочь. Ни одного снимка анфас у них нет, в основном сбоку и в три четверти сзади. Все официальные твои фотки, на паспорте и визах — анфас. На паспорте ты без бороды, так что прорвемся.

Угу, прорвемся. Тем более сама Лилька светит в темноте белым лицом и густой гривой волос. Ничего общего с уборщицей на снимке.

А еще надо бы для надежности спортивную форму выкинуть. Но это уже на следующей остановке. И оружие неплохо было бы извести. Не принято в Европах с автоматом в багажнике ездить.

Так, в раздумьях, дошли до машины. И оказалось, что мы на парковке уже не одни. Сзади стоял какой-то древний БМВ с погашенными огнями. В темноте салона светились красные точки сигарет.

Странное место эти граждане выбрали для перекура. Если отдохнуть-поспать охота, лучше встать подальше, где свет не мешает. Если нужду какую справить — ближе к туалету места достаточно. А здесь такое впечатление, что это именно по наши души приехали.

Полиция? Сомнительно. Эти бы приехали с мигалками и давно уложили бы нас мордами в землю. Гопота местная? Возможно. В любом случае, будем решать по ситуации. Некогда прятаться и бояться. Нам ехать пора, время поджимает.

Только подошли к машине, как БМВ включила фары. И, одновременно, все четыре двери щелкнули. В нашу сторону двинулись темные фигуры, вопя на несколько голосов. Ну ничего нового — стоять, бояться, деньги не прятать. Гопота одинакова под всеми широтами.

В принципе, разумная тактика — ослепить жертв, а самим действовать, имея источник света за спиной. Вот только нам такая диспозиция ни к чему, поэтому рывком уходим из конуса света вбок. Правую руку за спину, в боковой клапан рюкзака, и вот уже родной «глок» приятно ткнулся рукоятью в ладонь. Расстегнуть застежку, пистолет наружу, левой кистью кожух затвора назад, отпустить. Все, готов воевать.

Вот не зря я этот рюкзак переделывал в свое время, встраивая вовнутрь кобуру и карманы под магазины. И снаружи не видно, и достать можно моментально, не снимая рюкзака со спины. А Лили все еще возится в своей безразмерной дамской сумочке. Там внутри можно армию поляков потерять бесследно без помощи Сусанина, что уж говорить про пистолет?

Экипаж «боевой машины вымогателя» [52] тем временем перегруппировывается. Что-то явно пошло не так, жертва действует неправильно, а характерный лязг затвора и вовсе понизил боевой дух. Секунда, другая, еще один металлический «шшух» рядом, и сразу Лилькин голос:

— Замерли! Все железки на землю!

И, для улучшения мотивации, глухой хлопок, словно бумажный кулёк надули и лопнули. У крайнего справа детины бейсбольная бита вырывается из руки и со звоном упрыгивает по асфальту. Тишина на пару секунд, после чего на асфальт начинают падать железки и деревяшки.

— Телефоны тоже! Десять шагов вперед и снова замерли!

Обхожу скульптурную композицию «Гопота в раздумьях», заглядываю в БМВ. Ключ торчит в замке зажигания.

Куда бы эту кодлу деть? Убивать их вроде пока не за что, вязать нечем, отпустить нельзя… Взгляд падает на помойку. Идея!

Фокус в том, что помойки на таких парковках подземные. Здоровенные баки, зарытые в землю, с торчащей над поверхностью горловиной. Раз в неделю приезжает грузовик, и краном меняет полный на пустой.

Подошел, откинул крышку. Похоже, вывозили совсем недавно. Места внутри полно.

— Сюда, по одному. Первый пошел.

Радости на лицах не видно, и даже бормочут недовольно, но слушаются. Уместились внутри без проблем. Вот только надо еще как-то их там удержать. А то парни крепкие, могут и вылезти.

Лили остается присматривать, а я завожу бандитскую машину. Пусть послужит последний раз. Аккуратно наезжаю передним колесом на открытую горловину люка. Колесо проваливается, машина застревает. То, что надо! И не вылезти, и свежий воздух поступает. Снизу взрыв недовольства, но нам наплевать. Дорога ждет, время поджимает.

На границе с Швейцарией в машину заглянули сначала четверо французских, а потом двое швейцарских мордовортов, все в броне и с автоматами. Не заподозрили ничего, пропустили. И даже собачку свою служебную не стали звать. Правда, псину ожидало бы жестокое разочарование — оружием пахнет, и сильно, а найти не удается. Во французской земле осталась лежать вся наша оружейная сумка. Но место я запомнил. Кто знает, когда еще понадобится во Франции автомат?