Помеха справа

– Главный, не главный, а мимо не просочитесь, – мужичок выпятил цыплячью грудь и топнул ножкой в галошке.

На пристыженном Дане сошлись сразу три укоризненных взгляда.

– Я извиняюсь, – пробормотал напарник и потупился.

– Наш юный друг извиняется, – тоном, каким можно было бы сказать: «Я ручаюсь за этого идиота головой!», повторила Ирка. – Молод, зелен, не знает порядка. А вас, прошу прощения, как зовут?

– Витя я, – мужичок кашлянул в кулак, понизил голос до натужного баса. – Виктор Петрович.

– Я так понимаю, вы, уважаемый Виктор Петрович, главный по охране данного объекта?

Судя по тому, что никто больше не спешил присоединиться к нашей компании, Виктор Петрович был тут не просто главным, но и единственным.

– Следовательно, именно с вашего разрешения мы сможем пройти на территорию?

– Не, не положено, – мужичок на Иркин уважительно-льстивый тон не купился.

– Вам не положено принимать такого рода решения? Это не входит в вашу компетенцию? – подруга зашла с другой стороны.

– Че не входит, легко! – новая тактика оказалась правильной, Красная Шапочка повелся «на слабо». – Кого хочу, того пускаю! Не хочу – гоню прочь!

– С собаками? – вкрадчиво уточнила я, начиная подбираться к интересующей нас теме.

– С собаками, с макаками, да хоть с оружием в руках! – разволновавшийся мужичок цапнул отсутствующую кобуру на бедре. – Шмальну неприцельно – и ничего мне не будет, я при исполнении!

– Отрадно видеть, как добросовестно вы выполняете свой трудовой долг! – Ирка снова пустила в ход беспардонную лесть на грани издевки. – Сразу видно – настоящий честный профессионал! Ах, если бы всем людям можно было так же доверять! Но этот ваш господин Рахимов Мулло Устозович…

– А че наш Рахимов? Он, кстати, Михаил Устинович.

– Вот! – Ирка подняла указательный палец. – Скрывает от добрых людей свое настоящее имя, разве это не подозрительно?

Она оглянулась на нас с Даней, явно требуя, чтобы ей подыграли, и я сокрушенно пробормотала:

– Подозрительно, ой как подозрительно…

Понять бы еще, к чему она клонит?

– Вот мы и приехали, чтобы своими глазами увидеть, как идут дела на стройке, в которую мы вложили свои кровные денежки, – напористо продолжила Ирка.

А, ясно! Мы, стало быть, покупатели одного из строящихся таунхаусов! – сообразила я и поддакнула:

– Все, все, нажитое непосильным трудом.

– Отдали вашему Рахимову все наши сбережения, чтобы построить дом для маленькой дружной семьи! – Ирка сделала шаг назад, одновременно раскинула руки, сгребла нас с Даней, притиснула к себе и потрясла.

Я реально потряслась: не нашлась, что сказать, понадеялась только, что Виктор Петрович не спросит, кем мы друг другу приходимся.

У меня богатое воображение, но даже его не хватило, чтобы составить из двух разнокалиберных тетенек и одного паренька нормальную семью.

Хотя Ирка ведь не сказала, что эта наша семья нормальная. Она сказала – маленькая и дружная…

– Пустите нас на территорию, мы посмотрим, как дела на нашем участке! – все еще размеренно потряхивая нас с Даней, попросила подруга сторожа. – А мы вам компенсируем причиненное беспокойство…

– Вот! – я высвободилась из Иркиного захвата и нырнула рукой в карман курточки, где как раз лежали три сотенные купюры – сдача со счета в ресторане «Те100». – Небольшая компенсация!

– Че, деньги? – Виктор Петрович презрительно сплюнул, чего я совершенно не ожидала.

Не выглядел он человеком, способным наплевать на три сотни.

Может, Розовая Шапочка тайный миллионер, только прикинувшийся сторожем? Скажем, для съемок телепрограммы?

Я огляделась в поисках скрытой камеры.

– Засуньте их себе… назад в кармашек, – посоветовал тайный миллионер. – На фига мне тут деньги? Да, да, оглядитесь: че, видите супермаркет?

Я машинально помотала головой. Ни супермаркета, ни скрытой камеры я не увидела.

– До ближайшего магазина двадцать километров, это если по капустному полю напрямик! – сердито сообщил Виктор Петрович.

Чувствовалось, что тема отдаленности от источников провианта для него болезненна. Может, потому он и тощенький такой, маленький, что плохо питается…

– Ах, вот оно что! – Ирка поняла проблему и обрадовалась, сразу же предложив решение: – Тогда так: держите это, – она извлекла из своей торбы сверток и бумажный пакет. – Тут сало, между прочим, домашнее, я сама делаю, а это хлебушек бородинский. Еще яблоко, апельсин и шоколадка. Принимайте гуманитарную помощь продовольствием!

– Сало? – Виктор Петрович принюхался, сглотнул слюну и помыслил тоскливо: – А к чему оно?

– И я снова понимаю, о чем вы! – не стушевалась Ирка. – Так, это возьмите, а я сейчас…

Она впихнула свои съедобные дары в руки сторожа, и тот машинально рассовал их по карманам комбинезона, с растущим интересом наблюдая, как Ирка опять лезет в торбу.

– Та-да-да-дам! – победно напела подруга, горделиво предъявив миру термос.

– Да чай у меня и свой есть, – разочарованно поник Виктор Петрович.

– Я не сказала «чай», я сказала «та-да-да-дам»! – напомнила Ирка, свинтила крышку и широко помахала рукой, разгоняя характерный аромат.

– Эт че? – с надеждой вскинул голову сторож.