Помеха справа

– Звони, конечно. А не получится по телефону его потрясти – подскочим к следкому, тут напрямик через дворы совсем рядом, – оживилась подруга.

Я набрала номер следователя Игнатова, но Ирка как в воду глядела – он мне не ответил. Даже не так: тоже сбросил звонок, как перед этим Полосухин.

– Нарывается, – сощурилась подруга. – Ладно, сам виноват. Идем!

Мы вылезли из машины, Ирка ее закрыла и, быстро сориентировавшись, повела меня вглубь квартала. Просквозив через пару-тройку дворов, мы действительно вышли к знакомой мне кофейне напротив следственного комитета.

– Очень вовремя, – подруга посмотрела на часы. – Рабочий день как раз закончился, начинается исход народа из конторы.

Кованая решетчатая калитка у здания следкома и впрямь не закрывалась, массово выпуская на волю служащих.

– Наш какой? Как выглядит? – Ирка, в отличие от меня, со следователем Игнатовым еще не встречалась, иначе не интересовалась бы экстерьером Игнатова. Он у него незабываемый.

– О, его ты сразу узнаешь! С виду наш Антон Романович – типичный метросексуал нетрадиционной ориентации.

– А попроще? – покосилась на меня подруга.

– Высматривай среди обычных парней особо нарядного.

Ирка поняла команду «высматривай» буквально и достала из сумки бинокль. Вооруженным глазом выцепила подходящий объект раньше, чем я:

– Чувак в зеленых носках подойдет?

Я не успела ответить, подруга подкрутила бинокль и уточнила:

– Не в однотонно зеленых. По светло-салатовому фону разбросаны изумрудного цвета крокодильчики.

– Берем, – я не усомнилась, что в крокодильчиках может быть только наш Романович.

Мы пересекли улицу и грамотно взяли следователя в клещи в паре метров от калитки.

– Здравствуйте, Антон Романович! – я начала разговор, пока Ирка маневрировала, постепенно прижимая следователя к забору. – Что-то от вас ничего не слышно, а мне высокое начальство обещало, что вы будете делиться информацией…

– Нечем еще делиться, работаем, – Игнатов попытался ускользнуть, но Ирка выбросила руку шлагбаумом и пресекла попытку к бегству в зародыше.

– Но что-то новенькое ведь имеется? Не может быть, чтобы вы за эти дни ничего не узнали, мне вас охарактеризовали как очень хорошего специалиста, – соврала я.

Не говорить же, что мне его охарактеризовали как фитюльку.

– Вас что-то конкретное интересует? – вздохнув, уточнил следователь.

– Кто убил Валю? – максимально конкретно спросила Ирка.

Я остановила ее взглядом и поубавила конкретики до приемлемого уровня:

– Нас все интересует. Поделитесь, чем не жалко.

Игнатов приосанился.

– Даже не знаю…

– Не надо выдавать тайны следствия, дайте нам факт-другой – мы и отстанем, – ласково попросила я.

– На некоторое время, – уточнила Ирка.

– Хм…

Следователю явно хотелось, чтобы мы от него отстали. И не на некоторое время, а навсегда. На веки веков, аминь. Соответствующее желание читалось на его лице так ясно, что подруга шепнула мне на ухо:

– Сейчас соврет что-то, лишь бы мы ушли.

Я не думала об Антоне Романовиче так плохо, но не сомневалась, что он не скажет нам ничего важного. Бросит какую-нибудь косточку, лишь бы отцепились, а ценную информацию прибережет.

Так и вышло.

– Хорошо, – решился следователь. – Вот вам факт. Банковской карточкой Валентины Антиповец уже после ее гибели расплачивались в интернет-магазине.

– Кто? – быстро спросила я.

– Несовершеннолетняя Анна Гришина.

– Сестричка? – я посмотрела на Ирку.

Во взгляде подруги забрезжило понимание. Теперь она не затруднится сочинить сюжет, в котором злодейкой будет сестра погибшей. Тем более мы ведь уже и сами думали про шерше ля фам – мужик не мог бы войти за жертвой в женский туалет…

– Еще что-то? – я отогнала несвоевременные мысли и вернулась к следователю.

– Да что еще? – возмутился он.

– Не знаю, вам виднее, – я чуть не добавила «что не жалко».

Антону Романовичу, похоже, жалко было все. Но и от нас с Иркой отделаться очень хотелось, поэтому он порылся в памяти в поисках чего-нибудь ненужного и расщедрился – выдал еще один никчемный факт:

– Мобильный Антиповца восстановить не удалось.

– Восстановить? Вы не говорили, что он был испорчен, – напомнила я.

По лицу следователя скользнула тень – кажется, он забыл – я этого не знала, – и теперь досадовал, что проболтался. Но делать было нечего, пришлось объяснять:

– Он его в окно выбросил. Видать, в сердцах. Вспыльчивый был мужчина.

– То есть Валерий с Валентиной действительно поссорились перед ее уходом, – Ирка сделала правильный вывод и поделилась им со мной, игнорируя бесполезного следователя. – И когда муж ей позвонил, это ее «Все, хватит, не могу больше!» его так выбесило, что он запулил свой мобильник в окно. А потом налил себе в кофе яду…

– Ну, дальше вы тут без меня. – Игнатов, воспользовавшись моментом, ужиком вывернулся из-под Иркиной руки-шлагбаума и быстренько ушел, сверкая крокодиловой зеленью из-под модных укороченных брючек.

Ирка проводила беглеца долгим взглядом исподлобья, явно прикидывая, не догнать ли, чтобы еще немного попытать с пристрастием, но тут очень кстати пришла эсэмэска от Лазарчука, определившая наши дальнейшие планы.