Помеха справа

– Анжела полезла ко мне обниматься, лизнула, обнюхала и вдруг вытянула платок из кармана рубашки! – обстоятельно объяснил сам ограбленный – мой сынище. Он тоже не был опечален внезапной утратой имущества. – Зубами сцапала, убежала с ним и не хочет отдавать!

– Да, отдавать не хочется, – вздохнула Ирка, но вовсе не о платке. – Прикольная собака, с такой не соскучишься.

Можно подумать, она в кругу своей семьи умирает от скуки…

– Солнышко, а мы с чего сегодня начнем – с осетра или с лангустинов? – воззвал к супруге из угла, где уже сигнально дымил мангал, хозяин дома.

И собака была забыта, но лишь на время, не навсегда.

Глава 8

Еды оказалось слишком много. Остались и лангустины, и осетр, и салаты. Поэтому подавляющим большинством нетрезвых голосов решено было продлить нашу дружескую встречу вплоть до вечера следующего дня, который, на счастье, был выходным.

– У всех, кроме нас, – предупредила я Ирку, когда мы уже мыли посуду после ужина. – Нам надо будет съездить кое-куда по нашему детективному делу.

– Очередное дефективное дело? – съязвил Лазарчук, традиционно приставленный к мойке с грязными тарелками.

– Сам ты дефективный, Сереженька! – обиделась Ирка.

– Нет, он полезный, – возразила я и поглядела на полковника так, что он слегка оробел:

– Эй, что вам опять от меня нужно?!

– Сущая мелочь, дружище, – успокоила я его. – Сгоняешь с нами завтра по одному адресочку? Нужно будет вернуть законным хозяевам их собаку.

– А я вам зачем? – удивился Лазарчук.

– Да, зачем он нам? – поддакнула Ирка.

– Затем, что наш дорогой друг – настоящий полковник, – напомнила я ей. – И у него есть служебное удостоверение, которое хорошо бы показать этим собачьим хозяевам, чтобы они поняли: наша полиция нас бережет.

– Всех? Даже собак? – настоящий полковник не обрадовался такому расширению круга своих обязанностей.

– Сереж, ветеринар нашел у собаки множественные ушибы, похоже, ее били палкой, – я сменила командный тон на просительный. – Вдруг это те самые хозяева ее обижали? Кто сможет это выяснить, если не полиция? И кто сумеет доходчиво объяснить, что за собаку есть кому вступиться?

– Целый полковник будет очень убедителен, – сообразила Ирка и показала мне большой палец. – Отличная идея, Лен, я бы не додумалась.

– Я бы тоже, – буркнул Лазарчук, но больше не возражал.

Это людей он не очень любит, потому что по роду службы наблюдает множество криминальных личностей, а к животным относится с искренней симпатией.

Мы договорились отвезти Анжелу законной хозяйке сразу после завтрака и разошлись по спальням.

Определенно, плотно есть на ночь – вредно. Я долго не могла уснуть, потом вроде забылась, но дремала вполглаза. В животе беспокойно ворочались лангусты с осетром, в голове – мысли. Разные, не всегда отчетливые и понятные.

К примеру, настойчиво лезли мне в голову какие-то смутные соображения о сумке. С чего бы это?

Ах да. Перед сном мы пошли прогуляться – сын на велике ехал впереди, мы с Коляном рысили следом за ним в пешем строю. Примерно на втором километре пути – в режиме вечернего променада мы обходили жилой квартал – Колян с внезапной решимостью объявил:

– Хочу кенгуру!

– В каком смысле? – насторожилась я.

А надо сказать, что в некотором смысле – в виде шкуры – кенгуру у нас уже есть, одна подружка привезла нам такой сувенир из Австралии.

– В смысле, живого хочу! – ответил мне муж. И, немного подумав (а я не мешала), добавил: – Только маленького. А то большие бывают с человека ростом, на фига нам такой зверек – придешь домой, а он уже весь диван занял, и не сгонишь его, он хвостом отмахается.

– Ладно, большого не надо, а маленький нам зачем? – спросила я с интересом.

Смотрите-ка, сын наш скромно мечтает о собачке, а папа его куда как дальше пошел – ему целого кенгуру подавайте!

– Ну, как зачем? – Колян вытер пот со лба. – Мы его выдрессируем, как собаку, только чтобы не тапки носил, а банки в сумке на пузе. Представь: мы бежим налегке, а рядом верный кенгуру с прохладительными напитками в сумке!

Подумал еще чуток и добавил:

– Нет, лучше не маленького, а среднего возьмем. Чтобы в его сумку еще и бутерброды поместились!

И вот интересно: яркий образ кенгуру с бутербродами весь целиком мне в память почему-то не врезался, но на сумке я надолго зафиксировалась.

Сумка, сумка, что-то важное связано с сумкой, но что?

Ровно в полночь в холле зловеще бомкнули большие напольные часы, и я резко села в кровати.

– Что такое, Кыся? – сонным голосом спросил Колян. – Тебе нехорошо? Что случилось?

– Меня осенило! – ответила я с некоторым испугом: уж очень бредовая мысль возникла.

– Что у тебя посинело?

Я не нашлась, что сказать, и супруг, не дождавшись ответа, успокоился и снова уснул. А я какое-то время сидела, затаив дыхание, и прислушивалась к своим ощущениям.

Меня одолевали противоречивые чувства: кажется, это были восторг и ужас. Уснуть в таком состоянии не получалось, поэтому я прокралась в ванную, нашла там в аптечке снотворное и выпила его, предварительно стукнувшись таблеткой с таким же белым колесиком в руке моего отражения в зеркале:

– За наше здоровье!