Поменяемся?

В полумраке глаза Рафаэля кажутся чёрными и бездонными. А его улыбка, которая уже почти час не сходит с его лица, напротив, иссиня-белой и невозможно красивой.

Запрокинув голову, я вливаю в себя обжигающе-пряную жидкость и тянусь к Рафаэлю. Куда именно нужно целовать для правильного посвящения в дружбу, статья не уточняла, поэтому я целюсь, куда придётся. Главное — попасть в лицо.

Губы натыкаются на что-то тёплое и пахнущее ромом. Зажмурившись, я улыбаюсь. Упс. Попала точно в рот.

Интересно, а сколько должен длиться поцелуй, чтобы как следует скрепить дружбу? Достаточно просто чмокнуть, или нужно ненадолго задержаться?

Не сумев быстро принять решение, я ловлю кожей учащённое дыхание Рафаэля и вздрагиваю, почувствовав на губах влажное прикосновение. Протест вспыхивает и бесследно гаснет. Приоткрыв рот, я впускаю язык Рафаэля внутрь и ответно щекочу его своим. Низ живота как по команде сжимается, вспыхивая жаром.

— Это чтобы закрепить дружбу, — бормочу я, чтобы объяснить себе то, почему его рука путается в моих волосах, и почему в следующую секунду мы жадно сосемся.

20

Я медленно отстраняюсь, чувствуя, как горячий румянец ползёт по щекам. Голова бешено кружится и почему-то против часовой стрелки.

Да что это, блин, такое было?!

Рука Рафаэля ненадолго задерживается в моих волосах, затем он убирает её, находит на столе стакан и подносит его к губам.

— Ты ведь в курсе, что это растаявший лёд? — я издаю неловкий смешок.

Оставив мой вопрос без внимания, Рафаэль продолжает пить, после чего вытирает рот тыльной стороной ладони и хрипло осведомляется:

— Ну что, закрепили?

Я снова начинаю краснеть. К счастью, в этот момент появляется Яша, начиная собирать пустую посуду и тем самым перебивая повисшую неловкость.

Дождавшись, когда он уйдёт, я по-братски хлопаю Рафаэля по плечу.

— Да ладно тебе! Немного переборщили, но ничего страшного. Ещё рома?

— Давай-ка что-то полегче. А то наш завтрашний день точно пойдёт насмарку.

Спустя пару минут Яша, глядящий на нас с поистине суеверным ужасом, приносит два лонг-дринка. С появлением коктейлей напряжение в воздухе ослабевает, настраивая нас на привычную расслабленную волну.

В своём состоянии мне не составляет труда объяснить случившееся: наша двухминутная шалость с языками — взаимная благодарность за классный вечер, не более того.

— Иди потанцуй, — говорит Рафаэль, бросая взгляд на танцпол, где продолжает кипеть жизнь. — А то мне нужен перерыв от алкоголя.

— Думаешь, что пара часов настолько меня потрепали, что больше никто не позарится? — игриво подначиваю я.

— Я здесь и всегда на стреме, — Рафаэль задерживается на мне взглядом. — Любому похотливому грачу надаю по жопе.

Трезво оценив свои танцевальные ресурсы, я отрицательно качаю головой.

— Мне очень льстит твоя забота, но я пас. Предлагаю допить это и разъехаться по домам. Ой! Разъезжаться нам некуда, так как мы живём вместе. — Эта шутка кажется невероятно смешной, и я хохочу, прикрывая рот рукой.

— Я уже боялся, что ты не предложишь, — с явным облегчением произносит Рафаэль. — Ещё полчаса, и это тебе бы пришлось выносить меня отсюда.

Я отвешиваю шутливый поклон.

Вытащить твою здоровенную тушу на себе? Всегда пожалуйста.

Спустя минут десять мы выходим из клуба. Если до этого момента я считала себя абсолютно трезвой, то сейчас меня ведёт в сторону, а ноги странно заплетаются.

— Осторожнее, пьяная дюймовочка! — Рафаэль ловит меня за локоть, не позволяя врезаться в припаркованное такси.

— Вы такой милый, мистер Крот, — иронизирую я, опираясь о его плечо.

Держаться за Рафаэля приятно: на улице дубак, а он тёплый, как печка. Теперь можно расслабиться: даже если я потеряю сознание на фоне алкогольной интоксикации, Рафа сумеет дотащить меня до отеля.

До машины мы идём в обнимку. Точнее, идёт Рафаэль, а я болтаюсь на его руке, как крошечный брелок.

— Эй, ребят, а вы в какую сторону едете? — догоняет нас знакомый голос.

Рафаэль чертыхается.

— Просветлённые халявщики натрескались винограда и вышли автостопить.

— А ты, кстати, не хочешь массаж? — сощурившись, я беру его лицо в фокус. — Мне никогда не делали тантрический. Федя может.

— Как протрезвеешь — наведайся к ним в палатку, — ворчит он, продолжая волочить меня вперёд. — В номер их пускать опасно. Эти гуру успеха вынесут всё, включая туалетную бумагу.

И, обернувшись, оглушительно гаркает:

— Нам в другую сторону!

Упав на задний диван такси, я приглушённо шиплю. Подол платья задирается, и мою голую задницу обжигает ледяная кожа сиденья.

— Парень, включи потеплее, — распоряжается Рафаэль, усаживаясь рядом. — Замёрзла? — Он находит мою ладонь и накрывает её своей тёплой, уютной лапищей.

— Уже лучше, — довольно бормочу я, сплетая наши пальцы.

В этой позе мы едем до самого отеля. Никакого смятения или неловкости нет и в помине. Как и в случае с поцелуем, я объясняю себе это очень просто: для лучших друзей согревать друг друга — дело чести.

21