Помереть не трудно (СИ)

Неясыть отразился в зеркале у меня за спиной. Глаза флибустьера были холодными, чуть серебристыми, как фольга — и мои глаза были точной их копией.

— Может, вы объясните мне, что происходит?

От моих слов по тесному помещению пронёсся вихрь.

— Тише, кадет, мы и так знаем, что ты крутой, как варёное яйцо.

Алекс стоял у стены, рядом с Владимиром. Дознаватели являли меж собой примечательный контраст. Но было в них и что-то общее. Настороженность. Готовность начать действовать в любой миг. Ожидание неприятностей.

Они боятся меня, — мысль имела вкус горчичного порошка — жгучая, острая, и где-то далеко, на краю понимания — приятная. — Они не знают, чего от меня ожидать и поэтому готовы ко всему.

Но это всего лишь я! — хотелось крикнуть, но я опасался, что опять взметну голосом ветер. — Я ничего не значу. Я простой помощник дознавателя…

— Вам пожалована небывалая сила, молодой человек, — сказал флибустьер, когда я развернулся к нему от зеркала. — Теперь надо научиться ею управлять.

— Я не хотел никакой силы, — сказал я шепотом. — Не хотел и не просил. Можете забрать, если она так вам нужна.

Алекс рассмеялся.

— Сашхен, ты ведёшь себя, как капризный ребёнок. Успокойся. Всё идёт, как надо.

Лучший способ вывести кого-то из себя — это попросить успокоиться.

— Как надо?.. — дверцы в шкафчиках дрогнули и задребезжали. — Вы всё подстроили, шеф. Вы хотели, чтобы я убил.

— Я надеялся на это, — спокойно кивнул Алекс.

— Но… зачем?

— Затем, что ты медленно гробил себя, кадет. Ты отказался принять свою сущность, свою природу — и медленно умирал.

— С чего вы взяли?

— Я видел это. Отец Прохор, Гиллель и Мириам — тоже видели. И это подтвердила ведьма Матрёна, когда я привёл тебя к ней.

— То есть, в лаборатории она изучала не… кладбищенскую землю, не проклятье. Это была…

— Твоя кровь, кадет. И Матрёна подтвердила: процесс зашел слишком далеко. Единственным способом тебя спасти было — инициировать. Сделать полноценным стригоем.

— И вы повели меня туда, где это могло случиться. Нет! — догадка затопила сознание ярким светом. — Вы и в Москву меня привезли именно за этим!.. Вы договорились с Владимиром, чтобы он изыскал повод пригласить нас…

Я впился взглядом в лицо московского дознавателя.

— Знал, что ничего хорошего, окромя плохого, из этой затеи не выйдет, — буркнул тот и вышел, хлопнув дверью.

— Что мне в тебе сразу понравилось, кадет — ты быстро соображаешь, — с сожалением сказал Алекс. — Но вот сейчас, в данный момент, хотелось бы, чтобы ты был малость глупее.

— В Москве самая большая диаспора стригоев, — ровным голосом сказал Неясыть. — Ваш шеф связался с нами, и мы обещали ему свою помощь.

— В обмен на что? — спросил я горько.

— Ни на что, — развёл руками флибустьер. — Наш вид никогда не был многочисленным. Более того, мы вымираем. Деградируем. Всё больше инициированных становятся обычными упырями. И шанс заполучить такого сильного стригоя, как вы… Мы не имели права его упустить. И теперь нисколько не жалеем, — неожиданно он вновь упал на колено и склонил голову. — Рассчитывайте на нас, Владыка. Распоряжайтесь нами. Мы — верные ваши рабы.

— А с чего вы взяли, что подчиняться мне — благо?.. — голос мой дрожал. Так же, как и рамки с какими-то грамотами на стенах, как золочёные кубки в красном углу — хлипкая на вид этажерка под ними грозила вот-вот обрушиться… — Почему вы решили, что я распоряжусь вами, нежитью, по совести? Вдруг я решу попросту убить вас всех? Избавить мир от таких, как мы…

— Вы доказали своё право, Владыка, — спокойно ответил стригой. — Там, в Клетке, над телом мёртвого вервольфа. Вы забрали его силу. А потом поделились ею с нами. С каждым из нас. Никто не остался обиженным и обделённым.

— Светлый князь хочет сказать, что ты — стригой необыкновенный, — тихо проговорил Алекс. — Рядовой стригой может поделиться силой с одним — двумя. Да и то — при физическом контакте, — я вспомнил, как со мной делился силой проводник в поезде. Тот слабенький ручеёк не шел ни в какое сравнение с тем, что я испытал в Клетке… — Неясыть может накормить дюжину, — флибустьер кивнул. — А ты, Сашхен… Впрочем, пока мы не знаем пределов твоей силы.

— Но для этого мне пришлось убить, — горько сказал я. Злость вновь накатывала волнами, и чтобы сдерживать её, я впился ногтями себе в ладони. — Вы подстроили это, обрекли вервольфа на гибель… И всё потому, что вам было любопытно, кем я могу стать?

— Не передёргивай, кадет, — строго приказал Алекс. — Мы сделали то, что было необходимо.

И хоть бы сделал вид, что ему жаль!

— Если вам будет легче, ваш противник не был хорошим человеком, — тихо сказал князь Неясыть. — Что греха таить, и хорошим вервольфом он тоже не был. Грабежи, нападения на мирных, не посвященных в реалии нашей жизни граждан… Два изнасилования. С последующим жестоким убийством жертв. Он заслужил то, что случилось.