Помереть не трудно (СИ)

Зал гудел. Пантелей пытался прорваться к подиуму, но его не пускали. Хельга, отвернувшись от всех, стояла молча. Она не плакала. Но в глазах её я увидел нечто, что примирило меня с её поступками: крушение всех надежд. Она, как и я всего час назад, была убеждена, что жизнь кончена.

Но этого мало, — глядя на девушку, я лихорадочно думал. — Мало для того, чтобы всё перевернуть с ног на голову… Где гарантии, что всё именно так? Что совет директоров согласился бы терпеть человеческого ублюдка и дальше? А главное, подчиняться его приказам?..

— У них был влиятельный помощник, — сказал я, обращаясь к Алексу. — Кто-то, на кого они могли опереться в битве с советом директоров.

— Маг, который изготовил артефакт! — страшно прошептал Алекс. И тут же повернулся к великому князю.

— Задавая вопросы свидетельнице, я упустил из виду одну мелочь, — сказал он громко. Зал постепенно затих. — Я спросил, кто заставил девушку применить артефакт. Но я не спросил, кто его изготовил.

— Я не знаю, — ответила Хельга. Ответила сразу, не дожидаясь, пока к ней обратятся. И я догадываюсь, почему: «оковы Справедливости» произвели на неё впечатление, которого впредь хотелось избежать. — Мне дали артефакт и велели активировать его в определённый момент.

— Вы знали, что это за заклинание? — спросил Алекс.

Хельга посмотрела с вызовом.

— Да, — сказала она. — Знала.

— Вы очень смелая девушка, — только и ответил Алекс. А потом вновь повернулся к Шуйскому.

— Остался последний шаг, — сказал он. — Прикажите големам найти изготовителя артефакта.

Всё произошло очень быстро. Мгновение князь раздумывал, ещё мгновение — он кивнул ближайшему голему, и вот уже бесстрастные существа в сине-золотых мундирах стали по обе стороны от Спичкина.

Зал взорвался. Все повскакали с мест, и теперь, размахивая руками, обсуждали действия охраны. Но вот что интересно: на некоторых лицах отражался откровенный страх. А на других торжество. Какой-то человек сидел, уткнув лицо в ладони. Плечи его вздрагивали. Я не знал, кто это, но от него шла такая мощная волна облегчения, что я её почувствовал.

Вероятно, Спичкин шантажировал многих из этих людей, — подумал я. — Собирал компромат, кляузничал, и… всегда добивался желаемого. Теперь, когда всё позади, они смогут вздохнуть свободно.

— Великий князь, я выполнил свою задачу? — спросил Алекс, когда шум в зале немного успокоился.

— Разумеется, дознаватель, — Скопин-Шуйский поднялся и я впервые осознал, насколько тот высок. — Вы действовали, как всегда, блестяще. И теперь можете быть свободны. Вместе… — он посмотрел на меня. — Со своим напарником.

Сказав эти слова, он легко спустился с помоста и подошел ко мне.

В горле неожиданно опять пересохло, руки стали ледяными. Не зная, как себя вести, я бросил быстрый взгляд на Алекса. Но тот лишь ободряюще подмигнул.

— Вы прошли испытание Словом, господин Стрельников, — сказал князь. — Все остальные могут сколь угодно думать, что оковы Справедливости не коснулись вас, так как вы были невиновны. Но я-то знаю, что вы попросту справились с заклинанием, — я неуверенно поднял взгляд, и увидел, что князь вовсе не сердится. Он глядел на меня сверху вниз, весьма благосклонно.

— Впредь я лично буду следить за вашими успехами, господин стригой, — сказал Шуйский.

А потом он протянул мне свои ониксовые чётки. Я невольно подставил ладонь… Бусины были гораздо тяжелее, чем казались на вид. Словно в мою руку упало несколько чугунных гирек.

— Думаю вы, с вашими талантами, разберётесь с моим подарком, — сказал князь. — Но что это — именно подарок, даже не сомневайтесь.

— А теперь все уходите, — повысив голос, великий князь повернулся к галереям. — Идите домой, обнимите своих близких. И порадуйтесь, что тёмные времена миновали. Теперь, проведя внутреннее расследование и допросив всех причастных, мы определим меру вины каждого. Но это будет не сегодня. Главный виновник найден, остальные подождут.

Все безропотно потянулись к выходу.

Спичкин всё так же стоял между големами. В лице его не было ни кровинки. Лягушачьи губы обвисли, и только влажный кончик носа нервно подёргивался.

Великий князь Скопин-Шуйский отвернулся от меня и пошел к Спичкину.

— Что ещё за задача? — тихо шепнул я Алексу, когда дошла наша очередь выходить.

— Не здесь, — отмахнулся шеф. — Вот сядем в поезд, закажем выпить, и я всё тебе расскажу.

В зале заседаний окон не было. Но я решил, что давно наступило утро, и очень удивился, когда за римскими шторами вестибюля увидел свет фонарей и далёкое звёздное небо.

— Как говорил классик, праздничную полночь можно и растянуть, — улыбнулся Алекс, рядом со мной глядя на ночные улицы. — Идём. Нас давно ждут дома. И кстати: ты должен рассказать, как это ты справился с оковами Справедливости…

— Одну минуту, — я высвободился из хватки шефа и посмотрел по сторонам. Он был неподалёку — разговаривал с Гиллелем и отцом Прохором… — Я должен сказать «спасибо».

И я направился к человеку-медведю.