Помещик. Том 5. Воевода

Иоанн Васильевич явно дал понять, что за измену будет карать. Сурово карать. И не посмотрит ни на происхождение, ни на прошлые заслуги. Посему интриги надобно теперь плести осторожно боярам да князьям.

Раньше ведь как было?

«Залетел» кто-то из уважаемых людей. Пропах дурным запашком. Так в худшем случае в ссылку отправят или от дел отстранят. Беда-беда и разорения. Скучно же сидеть в вотчине своей или в каком городке, где-то в дали от столицы.

Даже когда кто-то сбегал, то есть, отъезжал на службу в Литву и его ловили, все одно серьезных кар не происходило.

В редчайших случаях, когда измена была совсем вопиющая или человек откровенно допек всех до печенок, применялась высшая мера социальной ответственности — казнь. Да и то — ее частенько заменяли монастырским постригом, после которой далеко не всегда жизнь заканчивалась сидением в кельи. Иной раз и карьеру церковную можно было сделать после такого поворота судьбы. Ну или хотя бы жить тихо, сытно и комфортно.

Редко, очень редко бояре да князья-Рюриковичи несли реальную ответственности за свои поступки. А тут такая печаль. Ведь в обычных условиях Курбский ничем особенно не рисковал. Ну наврал с три короба. Так и что? В чем беда? Сослался бы на дурных холопов, что не верно ему все передали или еще что. Повинился бы. Или даже отмолчался. Царь же в самом худшем варианте сослал бы куда-то в глушь воеводой на два-три года. Но потом оттаял бы и вернул. Все-таки Курбский был неплохим полководцем. Храбрым. Решительным…

— Доволен? — с нескрываемой усмешкой спросил Царь, когда они с Андреем уединились в главном зале палат воеводы.

— Опять я во всем виноват? Ведь убьют же.

— За все нужно платить. — пожал плечами Царь и кивнул на брошенный на стол свиток. — Граф Шатский и Триполитанский Андрей Прохорович. А? Звучит?

— Граф не князь. Они так и будут нос воротить и козни вытворять.

— Не князь. Пока не князь. — произнес Иоанн Васильевич с нажимом и в упор посмотрел на Андрея. — Не по обычаю, согласен. Но я не желаю слышать эти мерзкие слухи, будто я Царь не настоящий и не имею права по воле своей титулы верным своим слугам даровать. Понял к чему клоню?

— Понял, — спокойно и с почтением произнес Андрей.

— Что думаешь дальше делать?

— Действовать по оговоренному плану. Полк еще полностью не развернут. Тула не обнесена внешним кольцом стен. Сверх того, хочу в городе поставить пожарную каланчу и небольшую постоянную команду пожарных. Утвердить должность коменданта города. Поставить при нем небольшой постоянный отряд человек в двадцать-тридцать. Пеший. Тюрьму для заключенных нормальную поставить. Каменную. Утвердить городскую стражу хотя бы в два десятка бойцов. И следователя с помощниками…

— Погоди, — перебил его Царь, подняв руку. — Все эти мелочи меня мало интересуют. Ты доказал, что понимаешь в таких делах. И я тебе доверяю. Мне иное важно. Что там с волоком на Дон из Иван-Озера? Ты готов в случае необходимости выступить к Азову?

— Государь, по делам о волоке еще конь не валялся. Не до него было пока. Но выступить можно при желании. Вопрос только с какой целью.

— Взять город сможешь? Азов.

— На него бы глянуть сначала… — чуть покачав головой произнес Андрей. — Какой он сейчас? Наверное, да. Но мне потребуют орудия с наряда.

— Пушки?

— Нет. Мне такие громадины ни к чему. Мне бы несколько пищалей, что бьют ядрами в полпуда. И еще с дюжину малых пищалей. Гривны в три-четыре. Но тоже одинаковых. Запас ядер к ним всем. Порох. Люди обученные. И желательно все это до осени, чтобы я их смог их до ума довести.

— А почему одинаковые?

— Так проще управлять огнем. Ты ставишь их рядом. Одну пристреливаешь. Остальные также выставляешь. И разом — да по цели. Единообразие оно очень во многом помогает.

— А долго брать будешь?

— Если действовать внезапно и по половодью спуститься на ушкуях к Азову, то вряд ли долго. Турецких кораблей там не будет. Льдов боятся, что по реке идут. А они идут аж до пролива. Поэтому можно довольно лихо все обставить. Понятное дело, что человек предполагает, а Бог располагает. Однако вряд ли долго. Ты хочешь город этот просто взять и удержать? Или он нужен как Свияжск, чтобы развить успех на Тамани, али у Корчева?

— Ты не спеши, — грустно улыбнулся Царь. — Развить успех… Куда уж там? Ко мне сегодня гонец пришел. Сообщил, что Нарва под мою руку пошла. Понимаешь, чем это грозит?

— Войной. — практически сразу ответил Андрей.

— Вот то-то и оно, что войной. А если я ее начнут там, на севере, то Сулейман и его прихвостни в лепешку разобьются, но постараются ударить с юга.

— Значит орудий не будет, — тихо произнес Андрей. — И ты Государь, интересуешься, смогу ли я своими силами крымского хана и прочих отвлечь от Руси?

— Именно так. Сможешь?

Андрей замолчал и задумался.

Прошелся по помещению.

Постоял.

Вновь прошелся.

И так с минуту или даже две.

Царь парня не торопил. Давал время все обдумать.

Наконец воевода остановился и, прямо глянув Иоанну Васильевичу в глаза произнес: