Помещик. Том 6. Граф

Андрей не сильно интересовался их делами, прекрасная понимая, что город ждет ночь любви. Принудительной. И в какой-то мере противоестественной.

Сам же он двинулся в сторону дворца.

Ворота его, разумеется, были закрыты.

Граф подошел и постучал. Достаточно громко.

Тишина.

Снова постучал.

Снова тишина.

— Скажи им, — обратился Андрей к османскому капитану, — что если они немедленно не откроют ворота и не капитулируют, то я разверну рабов. И позволю тем здесь все разнести.

Турок перевел.

С той стороны зашушукались. Но секунд через десять спросили:

— Ты гарантируешь нам жизнь?

— Мы не на базаре. И правила здесь устанавливаю я. Это говорю вам я — Андрей Белый волк.

Капитан перевел. И за воротами кто-то вскрикнул. Послышалась небольшая возня. Пара глухих ударов. И спешное открытие створок.

Слуги, а здесь из охраны остались только они, низко кланялись и вообще вели себя крайне покладисто. А в сторону спешно оттаскивали два трупа тех, кто, видимо, собирались бороться.

— Передай им дворца не покидать. — произнес Андрей, обращаясь к своему турку. — В городе буйствуют рабы, а граф взял дворец под свою защиту. И если они будут себя хорошо вести, никто не пострадает.

После чего пошел вперед. Его интересовал арсенал, который находился тут же, в первом дворе, в старой церкви Святой Ирины.

Бойцы полка втянулись на территорию Топкапы, внеся с собой раненых и убитых. Эта стычка с янычарами оказалась не такой безобидной как раньше. Их было много, да и дрались они с яростью обреченных. Шансов, правда не имея. Но все равно — старались.

Так что одиннадцать человек они все-таки убили. Еще около сорока получились разной тяжести раны. В основном легкие. Все-таки доброе защитное снаряжение — великое дело. Оно давало невероятное преимущество в ближнем бою. Особенно вкупе с доброй выучкой…

Арсенал производил впечатление.

Двоякое.

С одной стороны, он был буквально забит всяким разным.

С другой стороны, там располагался не нормальный арсенал в привычном смысле этого слова, а… хм… личный «гардероб» Султана. То есть, его снаряжение и вооружение, а также часть подарков. Причем не только Сулеймана, а еще со времен Мехмеда Завоевателя. Так что скопилось за век в этом не очень большом кирпичном домике драгоценного оружия и доспехов вагон и маленькая тележка.

Поставив часовых у арсенала граф направился дальше.

Ворота во второй внутренний двор уже были открыты. И рядом с ними находились склонившиеся в покорности слуги. Никто из них не рисковал оказывать сопротивление.

Все и каждый знал, что Султан бежал, бросив их.

Все и каждый знал, что Белый волк чудовищно опасен, как и его люди. И теперь, когда Андрей вошел во дворец, стало понятно — Сулейман бежал не от восстания рабов, а от него…

Все и каждый знал, что граф сумел не только разгромить янычар, прикрывавших дворец, но и остановить толпу взбунтовавшихся рабов. То есть, спас жизнь всем, кто оставался во дворце.

Поэтому никто не дергался. Ибо если Белого волка убить, то придут рабы. И вот уже после них во дворце точно ничего и никого не останется…

И вот вход в гарем.

У входа стояли явно нервничавшие евнухи. Противится входу Андрея в гарем они не могли, но и пропустить не имели права. Это было для них смертным приговором…

— Жена и наложницы Сулеймана внутри?

— Да, — произнес женский голос. И створки дверей распахнулись.

На пороге стояла немолодая женщина из-под платка которой пробивались рыжие волосы с проседью. Ее лицо уже тронул возраст. Однако властность и следы былой красоты присутствовали. В глазах этой дамы плескался страх. Но она держалась и смотрела гордо.

— Хюрем? — спросил Андрей.

Женщина молча кивнула.

— Родной язык не забыла?

— Нет, — с заметным акцентом произнесла она.

— Это твоя дочь? — кивнул граф на женщину средних лет, стоящую за ее плечом. Лицо и пропорции тела у них вполне сходились.

— Да. Михримах.

— Как? О Боже! Михрютка какая-то. Ты что, ее назвать по-людски не могла?

Хюрем вскинулась, вспыхнув глазами, но промолчала. Михримах, кстати, тоже. Значит язык понимала.

— У меня для вас три новости и все хорошие.

— Хорошие?

— Первая. Я взял под свою защиту дворец и оградил его от разорения рабами.

— Которых ты и выпустил! — выпалила Михримах.

— Это детали. В конце концов, взять такой большой город горсткой воинов не просто.

— Ты безумец, — покачала головой Хюрем.

— Как тебя на самом деле зовут? Не эта местная кличка, а каково твое настоящее имя?

— Шура, — нехотя произнесла она.

— Александра значит. Хюрем… мать твою за ногу! Что у вас тут с фантазией? Тебя хрюшей прозвали, дочь михрюткой. Ну и имена! И эти люди что-то говорят о том, что свинья грязное животное… — дразнил их граф, с насмешкой глядя в глаза.

— Чего ты добиваешься? — процедила султанша.

— Вторая новость. — произнес Андрей, проигнорировав ее вопрос. — Твой муж бежал. И когда я его видел, был жив. Но его власть держится на соплях. Старых, засохших соплях. И я не стал бы делать ставку на него. Скорее всего кто-то из твоих сыновей свергнет отца. Ты ведь понимаешь это, а? Сашенька.

Султанша промолчала. Отвечать на такой провокационный вопрос она не желала.