Помещица Бедная Лиза

Письма из Москвы были от Немировского и Орехова, от княгини Гагариной, от графини Невиной и от князя Шереметова. Это письмо я прочитала первым, чтобы потом не портить себе настроение. Нет, написано оно было вполне мило, доброжелательно, старый князь и княгиня Анастасия Афанасьевна слали мне свои искренние приветы и интересовались моими делами, сетовали, что мои хозяйственные дела не дают мне возможности почаще навещать их во время приездов моих в Москву.

На самом деле, я просто старательно забывала заезжать к ним. За прошедшие два года я виделась с ними всего два раза - один раз была у них в поместье, причем заехать в поместье драгоценного супруга отказалась, ввиду отсутствия оного дома, и один раз на балу у Гагариных. Мы были неизменно вежливы и милы друг с другом, только вот в глазах старой княгини стыли тревога и ожидание. Мне становилось неловко, и я быстро ретировалась в другой угол зала. Не собиралась я жаловаться родителям Сергея на старшую невестку, ни к чему хорошему это не приведет. В этот раз в письме было осторожно упомянуто, что Сергей закончил свою службу и уже почти полгода пребывает то в своем имении, то в Москве.

Сам же супруг после того моего письма с отказом более мне не писал. Оскорбился, сердешный.

Я отложила письмо в сторону и в задумчивости уставилась в окно. С последнего описанного момента прошло уже два года, а от моего попадания - через месяц уже и три года будет. А в памяти все, как будто вчера. Особое удовольствие мне доставляли воспоминания двухлетней давности. Тогда, в ту поездку, сама того не ожидая, я неожиданно вошла в моду в московском светском обществе.

После встречи с местными барышня и в лавке галантерейщика, где мы не только снимали мерки и обсуждали будущие заказы, но и я, собрав в кучу, все свои воспоминания в области макияжа, косметики и вообще дизайна и модной одежды, с умным видом делилась с девами и их маменьками своими познаниями из будущего. С тех самых пор и повелось считать хорошим тоном время от времени говорить.

-Не знаю, милочка, где вы взяли это нафталиновое чудо, но вот моя подруга, Лиззи Арсентьева, говорит, что нынче такие шляпки совсем не в тренде! Теперь зимние шляпки должны быть из меха и без всяких цветов. Допустимо лишь одно перо и небольшая вуалька.

Или ещё.

-Лизонька Арсентьева обещалась в следующий приезд в Москву непременно у нас остановиться! Вот мы уж наговоримся без присмотра маменьки! Кстати, вы видели последнюю новинку от ее мастерской? Не правда ли, чудо?

И все такое в подобном духе. Не сомневаюсь, что в письме от Гагариных содержится приглашение на начало зимнего сезона.

Вот, тогда, после возвращения, мне и пришлось работать до упора, чтобы закрыть все обязательства по поставкам, чтобы денег на счёте хватило для выплаты части долга, чтобы были деньги для выплаты жалованья работникам. Как только пошли первые ранние яблоки - начали изготавливать и обычное яблочное пюре для детей, и со сливками. Потом пошли компоты, джемы, повидла.

Орехов вошёл во вкус, заказывал все больше и больше продукции. Мы даже стали поставлять в стеклянных банках маринованные пикули. Деликатесная закуска получилась! До широкой продажи она и не доживала, Орехов продавал их все по предварительным заказам, не выставляя на прилавок. Яблочная пастила и фруктовый мармелад, а затем и яблочный зефир - вызвали нешуточные битвы между Немировским и Ореховым. Первый утверждал, что он первый начал торговать сладостями из Арсентьево, а второй убеждал, что это его профиль, фрукты и овощи. При встрече со мной Немировский ворчал, ругая себя, ну и конкурента, заодно.

-Нет, вот что я за дурак! Нет, чтобы сразу и фрукты с овощами у тебя к себе пригрести! Жил бы сейчас и в ус не дул! Вот упёрся в молоко и мясо, нет, чтобы подумать хорошенько! Вот что, Лизавета, в следующий раз, ежли что придумаешь, то вначале мне покажи!

Уже в самом конце сезона, из остатков своих фруктов и из купленных у соседей по округе, мы насушили большое количество компотных смесей, и оставили себе только немного для собственного употребления. Все остальное забрала Москва. Но и Немировскому подсластила жизнь немного. У Молоховец в книге нашелся чудный рецепт цукатов из тыквы. Цукаты, конечно, были известны и до меня, но здесь их считали восточной сладостью и были они из апельсинов, лимонов, манго и из дынь и арбузов. И стоили они довольно дорого. Тогда как тыквенные были, в общем-то, дёшевы. Отправила я ему этих цукатов небольшую партию, с наказом, если не пойдут, то передать их Орехову. Немировский их все продал сразу и требовал ещё. Так и продолжалось наше сотрудничество.