Поместье Лейкседж

Я устало наклоняюсь и расстегиваю ботинки. Мое платье испорчено, подол порван, остальная часть испачкана почерневшей грязью. Я подтягиваю юбки и стягиваю чулки. Ткань, обвязанная вокруг моих колен, высохла и стала жесткой и темной. Когда я разворачиваю ее, мои руки дрожат. Порезы выглядят ужасно. Моя кожа ужасно красная, вся в запекшейся крови.

При виде этого Кловер делает резкий вдох и обменивается испуганным взглядом с Флоренс.

– Я могла бы… – Кловер нервно смотрит на меня, – исправить это.

– Исправить? – Я смущенно смотрю на нее. Исправить. То же самое слово она использовала, описывая, что они пытаются сделать с Гнилью. Мысль о том, что с помощью магии мою кожу можно склеить, как разорванный лист, кажется странной.

Она идет в кладовую рядом с кухней и возвращается с чемоданом из светлого дерева. Ловко открывает его. Когда она показывает мне содержимое, ее глаза светятся гордостью. Чемодан разделен на отсеки, в каждом из которых спрятаны настоящие сокровища. Ряды крошечных баночек с пробками, полированные камни, связка тонких свечей из пчелиного воска. Сложенные бумаги, ручка с перламутровым наконечником, флакон с ярко-синими чернилами.

Ариен нетерпеливо и с любопытством рассматривает чемодан. Наверное, он сейчас чувствует то же, что я чувствовала в Греймере, когда видела банки со сладостями на витрине магазина.

– Ты позволишь ей?

Он смотрит на меня, закусив губу.

Это кажется хорошей возможностью. Возможностью для меня рассказать Ариену обо всем, для чего я не могу найти слов. Мне жаль. Я боялась твоих теней – твоей магии. Но тебя – никогда. Я медленно киваю:

– Можешь приступать.

Кловер приседает на пол.

– Мне нужно прикоснуться к твоей коже, чтобы проверить, что мне понадобится для заклинания, – мягко говорит она. – Ты не против?

Я снова киваю. Она кладет руки мне на колени. Закрывает глаза. Затем она откидывается и соединяет пальцы вместе, бормоча себе под нос, как будто что-то подсчитывает.

– Шрамы останутся. В качестве оплаты.

Я не совсем понимаю, что она имеет в виду. Но, смачивая тряпку и смывая кровь, она очень нежна. Кожу жжет. Она достает из чемодана маленькую баночку, наполненную душистой мазью, и втирает ее в порезы. Ручкой она быстро набрасывает символ на своем запястье. Затем, с сосредоточенным лицом, она наклоняется ближе. Я завороженно смотрю, как ее глаза меняют цвет. Не на черный, как у Ариена, а на бледно-золотой. Когда она кладет ладони на мои колени, от них исходит жар.

От ее прикосновения я вздрагиваю и закрываю глаза.

Надавливание, шепот. В кожу проникает тепло. А потом боль проходит.

Я медленно открываю один глаз, потом другой.

– Что такое?

Кловер приподнимает бровь:

– Боишься, что я превращу тебя в лягушку?

– Конечно, нет.

Она показывает мне свою руку. На ее раскрытой ладони, словно подношение, лежат крошечные осколки стекла. Они все это время были там, погребены под моей кожей. Порезы кровоточили, потому что мое тело пыталось зажить вокруг этих спрятанных осколков. Я встаю и забираю их у нее. Открываю задвижку печи и бросаю осколки стекла в угли. Флоренс подходит и нерешительно кладет руку мне на плечо. Я помню, как Роуэн отвернулся от нее на обочине дороги. Может быть, каждый раз, когда она протягивает руку, она ожидает, что ей откажут. Но я позволяю ей прикоснуться ко мне. Я позволяю ей нежно расчесать мои волосы пальцами.

– Я рада, что ты решила остаться, Виолетта.

Ее пальцы осторожно перебирают мои запутанные волосы. Ее прикосновение, свет костра, запах печного пепла и жженого сахара на кухне – все это успокаивает меня. На мгновение я почти чувствую себя в безопасности. Но никакая доброта не изменит того, что находится снаружи, за пределами дома.

Потому что там озеро. Ждущее и жаждущее.

Восьмая глава

Я иду обратно наверх в комнату, которая теперь моя. В мерцании свечей она выглядит почти так же, как и раньше. Неубранная кровать. Мебель под тканью. Пыль, запустение и открытое жаркой летней ночью окно.

Я беспокойно наворачиваю круги от кровати к комоду. Снимаю всю ткань с мебели, и вот она разбросана по полу, а в воздухе стоит пелена пылинок. Теперь, когда вся мебель открыта, комната выглядит более живой, более реальной, чем прошлой ночью. Но она все еще не похожа на мою.

В тот день в деревне, когда Ариен заговорил о побеге, я представляла, куда бы мы могли пойти. Но о чем бы я тогда ни думала, такого я точно не воображала. И все же мы здесь, в этом странном призрачном месте. Пока я наворачиваю круги по комнате, мысли меняют направление. Теперь это мое. И Лейкседж будет моим домом.

Внутри комода лежит сложенное белье. Оно пахнет камфорой, складки создают сетку на ткани. Я застилаю кровать и снимаю рваное испачканное платье. Я засовываю его в пустой очаг, потому что хочу, чтобы оно находилось от меня как можно дальше.

Я надеваю ночную рубашку и ложусь на свежие простыни.