Поместье «Снигири»

– Жили… хорошо мы жили. Я зарабатываю, вот выставка откроется – с десяток картин точно уйдёт, а я за дёшево не продаю. Понимаешь, старомодная классическая живопись из моды не выйдет никогда. Что бы там ни говорили исскуствоведы, пока московский обыватель желает повесить в гостиной пейзаж, а в столовой натюрморт, хватит денежек на кусок хлеба с маслом и мне, и другим, таким как я. А то, что для себя пишу… Ну, это я почти и не выставляю. Да вот, погляди!

С этими словами Корнелий стянул белую ткань с мольберта, и глазам Андрея предстал лист белой бумаги, покрытый изломанными чёрными линиями, словно ветками мёртвых деревьев на снегу, с единственной красной кляксой в верхней трети.

Кляксой?

Беланович шагнул вперёд, вгляделся. И вдруг линии и пятна сложились в лицо – белая кожа, чёрные разметавшиеся волосы, опущенные веки, вызывающе алые губы.

– Стелла? – спросил он зачем-то.

Художник помолчал, потом кивнул и открыл следующий лист.

Вся папка была заполнена портретами погибшей женщины – улыбающейся, злой, плачущей, в платье и обнажённой, спящей и пьющей вино.

– Вот так, – сказал Корнелий, закрыл папку и убрал её в стол. – Вот так. Спрашивай, что ты там хотел? Зачем взяли с собой Лиану? Да появилась вдруг у неё идея выдать девочку за Юрку Тороканова. Может, конечно, и вышло бы что, может, и нет, теперь неважно уже.

* * *

Лена вернулась в свою комнату, устало плюхнулась на кровать и зажмурилась. Перед глазами плыли и гримасничали лица гостей, милых, воспитанных людей, которые только что лгали ей в глаза. Невыносимо хотелось уехать и никогда в жизни больше не видеть Вадима, его дом и его приятелей.

Хлопнула дверь.

– Жалеешь себя? – спросил Андрей. – Магвестник прими, окно закрыто…

– Ну и жалею, – буркнула она. – Открой ему форточку, а я ещё минутку полежу.

Белая птичка ткнулась ей в руку, так что глаза открывать всё равно пришлось. Елена быстро просмотрела письмо.

– Алекс прислал сведения о гостях, – сообщила она партнеру.

– Обо всех?

– Нет, пока только о Марковых и о семействе покойной. Кстати, как твое впечатление от Корнелия?

– Он не убивал, – буркнул Андрей и отвернулся.

– Обоснуй?

– То, что он Стеллу любил, как доказательство не принимается? Ну тогда вот: он пишет для продажи гладкие академические картинки. А в столе у него лежит десятка три портретов Стеллы в графике. Такой, знаешь, жутковатый экспрессионизм, почти Эгон Шиле, тушь, перо и капля краплака. На каждом рисунке она живая, а ведь несколько сделаны сегодня, уже после того, как было найдено тело…

– Всё равно не доказательство, – упрямо помотала головой Лена. – Ты же знаешь.

– Знаю. Поэтому давай работать. Что прислал Алекс?

Она снова развернула лист:

– Та-ак… Корнелий Васильев, сорок шесть лет, не маг; родился в Москве, закончил Строгановку, выставляется дважды в году, продажи… в общем, бла-бла-бла. Устойчивый средний уровень. Со Стеллой сошёлся около пяти лет назад. Сакварела Гогнадзе, она же Стелла Горская, сорок два, родилась в Сигнахи, актриса и режиссёр, закончила… ха!

– Что?

– Факультет фармакологии она закончила, причём не в медицинском, а в международном университете в Рязани! Специальность фитотерапия.

– То есть, никакого профильного образования в театральной области у неё не было? – уточнил Андрей на всякий случай.

– Было. Годичный факультатив при Высших курсах актёрского мастерства.

– Ну вот, уже что-то. Дальше?

– Дальше… Четыре года назад основала продюсерское агентство «Взгляд изнутри». Агентство специализируется на театре тотального погружения, проекты которого предназначены для сложившихся коллективов единомышленников…

– В смысле?

Тут Лена оторвала глаза от письма и выразительно постучала себя по лбу.

– Организация корпоративов.

– А-а… Что-то существенное есть? Кой Тёмный понёс её, приехавшую из Тбилиси, учиться именно в Рязань?

– Нет. Пока больше ничего.

– Тогда давай про Марковых.

– Ма-арковы. Владимир – маг-медик, гинеколог по специальности. Трижды в неделю ведёт приём в городской больнице номер тридцать два, остальное время занимает частная практика, у него кабинет на Трубной улице.

– Неплохо.

– Угу.

– Ему пятьдесят шесть, родился в Москве, магию унаследовал от матери. Жена – Алла, в девичестве Сагудаева, сорок два года, родилась в Рязани… Оп-па! – она опустила листок и медленно проговорила. – Закончила рязанский международный университет по специальности фармакологическая фитотерапия.

– В каком году?

– В шестьдесят шестом, как и наша жертва. Они учились вместе.

– И значит, были давным-давно знакомы… Так может быть, именно с Марковой и собиралась встретиться Стелла?

– Не понимаю, зачем такой огород городить? Даже если они не хотели афишировать своё давнее знакомство, – Андрей скептически поморщился. – Две женщины, могли договориться по коммуникатору и встретиться якобы случайно… да просто в городе! В магазине, в парикмахерской, на выставке, где угодно.

– Пока мы не знаем всех обстоятельств, нельзя списывать со счетов и этот вариант.

– Нельзя, – согласился он. – Что ещё у нас осталось?

– По Левинсонам он написал только, что материала слишком много, пришлёт отдельно.