Поместье «Снигири»

– У меня, разумеется, нет с собой письменных источников, но много, много лет назад я вела дело по обвинению одного молодого человека… вот такого же, как Вадим, просто одно лицо! По обвинению в преступном небрежении и разбазаривании магических потенциалов. И речь шла о зеркальной ситуации: старое родовое поместье, которое наследник предназначил к продаже, потому что его молодая жена желала блистать.

– Но это означает, что такие вещи кто-то должен контролировать? На уровне государства и высших магов?

– Безусловно, – энергично кивнула Софья Яковлевна. – Если вы чего-то не замечаете, это не значит, что этого нет. А теперь рассказывайте!

И Елена стала рассказывать.

Пожилая дама слушала, похмыкивала, кивала.

За разговором они миновали сад и вышли к руинам оранжереи.

– Собственно, вот, – сказала Лена. – Тут был розарий Натальи Константиновны.

– Да, Наташа немало сил положила на «Снигири», – кивнула Софья Яковлевна. – Я была когда-то с ней знакома, умнейшая была женщина! Но вот с завещанием она, конечно, маху дала, душеприказчика так не выбирают.

– А как?

– Должны выполняться, по-крайней мере, три условия: это должен быть некто, безусловно, порядочный, а желательно, ещё и связанный обзательствами или магическими клятвами. Во-вторых, распорядитель наследства должен понимать возложенную на него ответственность. На примере Сокольского видна важность этого условия. И в-третьих, ему нельзя получать выгоду от неисполнения завещания.

– А как же поступают вот в такой ситуации, как сейчас?

– Вообще-то, информация эта не афишируется, но есть при юридической Гильдии служба, контролирующая такие случаи.

– Н-ну… – протянула Лена с недоверием. – Сокольский пропал больше сорока лет назад, и куда эта служба смотрела? Если земли снигирёвские так важны для государства?

Софья Яковлевна поморщилась.

– Кажется, именно это называется «прощёлкали клювом». Никто не думал, что Сокольский пропадёт, всегда же возвращался! Из одной экспедиции, по-моему, чуть ли не через три года вдруг появился. А потом… забылось. Папочка ушла в низ стопки, покрылась пылью…

– Вы так хорошо знаете эту кухню, – младшая из собеседниц прищурилась с некоторым недоверием. – Служба секретная, вы давно в домохозяйках… Что-то не вяжется.

– Да работаю я, собственно, в этой самой комиссии, и кроме меня, ещё четверо таких же… старых перечниц, – в голосе пожилой дамы прозвучала явственная досада. – А вот сорок лет назад мы все были активно практикующими юристами. В службу контроля я пришла десять лет назад, и так уж получилось, что дела нам никто не передавал. Некому было передавать, понимаете? Трое сотрудников скоропостижно скончались в течение месяца от самых разных причин… Слушайте, а почему я перед вами оправдываюсь?

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Мы и приехали сюда сейчас оттого, что я нашла ту самую папку, – добавила Софья Яковлевна, переведя дух. – Лёвушка в мои дела не лезет, но при необходимости помогает, так что…

– Да, понимаю.

– Подождите, Лена, но если, как вы говорите, Вадим решил всерьёз заняться хозяйством, значит, ваша работа выполнена?

– Вы правы.

– И завтра вы можете с чистым сердцем отдать клиенту отчёт, получить оплату и уехать?

– Да.

Женщины помолчали, потом Елена с силой выругалась.

– Можем и не можем! Семеро предполагаемых покупателей отказались от подписания договора за полтора года. Вот что хотите со мной делайте, я не верю, что это совпадение!

– Я вообще в них не очень-то верю, – с сомнением ответила Софья Яковлевна. – Разучилась как-то. Так вы считаете, что кто-то их отваживает?

– Уверена. Двое, трое – ладно, можно было бы списать на случайность. Один женился на жительнице Кремоны и туда уехал, второй утонул, княгиня Шаховская выбрала другое место… Но семеро? Я на это не куплюсь. И это кто-то совсем близкий к Вадиму.

– Первым в голову приходит Юрий. Родственник…

– Он вроде родственник по женской линии, значит, здешняя земля не должна его принять как хозяина, – возразила Елена.

– А он об этом знает? – в голосе пожилой дамы прозвучал скепсис.

– В общем, продолжим копать. Вадиму мы посоветовали пока не афишировать отказ от продажи, не знаю, сколько он сможет промолчать. Хочется надеяться. что мы успеем.

Откуда-то вдруг потянуло холодной сыростью, и Лена осмотрелась.

Оказываеьтся, за беседой они успели уйти далеко от главного дома, и сейчас оказались на берегу большого ручья или маленькой речки – словом, того самого препятствия, которое не дало стражникам добраться до места преступления вовремя. Заячий ручей успел присмиреть, вошёл в свои обычные берега и бодро нёс весеннюю воду в сторону реки Истры. На другом его берегу виднелись деревья, явно старые, кряжистые, с мощными тёмными стволами и прихотливо пересекающимися ветвями.

– Это та самая дубовая роща, в которой Наталья Константинована хотела выращивать трюфели? – спросила Елена.

– Да. Видите, какие деревья замечательные? Им лет по двести, наверное. Разве ж можно такое вырубать?

– Нельзя.

– Вот и я думаю. Пойдёмте, Леночка, замёрзла я. Да и солнце скоро спрячется, скоро ужин.