Поместье «Снигири»

– Считаешь, бюро расставаний лучше?

– Но-но, – Елена строго сдивнула брови. – Попрошу не задевать!

– Словом, не офс, а сущий зоопарк, – кивнул Верещагин.

– Именно так. И никто из этих тружеников совершенно не заинтересован, чтобы арендодатель, соседи или стража могли истребовать записи и посмотреть, кто же к ним приходил. Мало ли, какие бывают пациенты у психотерапевта?

– Агентство по созданию алиби – это, конечно, сильно, – Елена покрутила головой. – По вашей дорожке они пока не пошли?

– В смысле, создания алиби в случае преступления? Не рискнут. Как ты понимаешь, вот их-то мы контролируем жёстко. И запись там ведётся, и проверки частые. Но кристаллы стоят только в их офисе, больше никто не согласился.

– А в какое время произошло убийство?

– Между двенадцатью и часом ночи.

– И возможные свидетели давно сладко спали в кроватках…

– Ты будешь смеяться, в турфирме ещё сидела пара сотрудников! Но они даже в коридор не выходили, какая-то там была срочная работа. Говорят, что слышали шаги, но не знают, мужские или женские, и время не заметили. Помнят только, что после полуночи, потому как колокол на храме ударил много раз.

Все трое помолчали.

– Где жена была? – внезапно спросила Елена.

– Говорит, что дома, с больным ребёнком. Поднялась температура, она давала какие-то настойки, лекарства, потом уснула с ним рядом, так что даже не знала, что муж домой не пришёл.

– А что, врача к мальчику мама не вызывала?

– Сегодня с утра пригласила мага-медика, тот подтвердил, что у ребёнка отит. Снял воспаление, прописал там всякое.

– Если у мальчика Коли снизилась температура и он уснул, Алла вполне в состоянии была уйти. Где они живут, кстати?

– Недалеко от кабинета, в Рыбниковом переулке.

– Могла добежать и вернуться, – кивнула Лена.

– Могла, – не стал спорить Никонов. – Но даже если убийство совершила Алла, у нас пока нет ни причин, ни поводов, ни доказательств. Будем искать.

– Отпечатков, конечно, нет, – это не был вопрос: пальцевые следы даже самые ленивые или глупые преступники стараются не оставлять, и Елена это понимала.

– Старые, полустёртые, – пожтвердил её предположения инспектор. – Самого Маркова, его ассистентки и жены. Все трое бывали в кабинете и могли пользоваться ножом для бумаг.

– А аурные следы? – спросил Андрей.

– Что-то есть, наши маги сейчас работают. Но пока однозначной принадлежности не подтверждают и не отрицают. И сразу говорю, некромант ничего не увидел.

– Ладно, надо нам идти, – поднялся Алекс. – Если что, адрес тебе известен, ужин в восемь.

– А пироги будут?

– Обижаешь, инспектор, мой домовой без пирога день не мыслит, так что всё будет, приходи.

– Приду. Лена, спасибо, я думаю, ещё встретимся.

У дверей особняка Алекс спросил:

– Ты сейчас куда?

– В университет. Планы никто не отменял, и я хочу узнать, какие секреты скрываются в снигирёвской земле.

– Хорошо. А я домой, надо изучить, чем же поделился с нами секунд-майор, и какая от этого будет польза. Кстати… Я ведь спрашивал его насчёт связи университета и наркотиков, а есть ли там сведения на этот счёт? Не хочешь узнать, прежде, чем ехать?

– М-м… Пожалуй, нет. Вряд ли, – тут Лена хмыкнула, – вряд ли гнездо злодеев, распространяющих запрещённые препараты, процветает прямо на биофаке, даже если там и есть торговцы. Нет, Алекс, это безопасно, я уверена. Увидимся вечером!

* * *

Визит на биофак не затянулся: образцы почвы у Елены приняли, дали квитанцию для оплаты через кассу и сроки готовности анализов от одних до пяти суток.

– Кое-что сразу не проявляется, подготовка нужна, – важно произнёс щуплый и вихрастый лаборант. – Я подумаю, ещё, что проверить, помимо вашего списка, и сообщу. Ну, и с научным руководителем проконсультируюсь, – добавил он в приступе честности.

Галочка в списке весьма её порадовала, но вот дальше всё пошло не так. На кафедре высших растений не осталось никого, кто бы был знаком с Натальей Константиновной Снигирёвой. Портрет её висел на почётном месте, книги стояли на полках, труды учеников цитировались, а вот живые свидетели работы великого селекционера как-то… расточились. Кто уехал, кого и в живых не было уже…

– Знаете, вам, может быть, стоит поговорить с Наумом Карловичем? – задумчиво спросил один из доцентов, имя которого вылетело у Лены из головы сразу же после знакомства.

– А кто это такой? – терпеливо переспросила она.

– Ну как же! – доцент возмущённо воззрился на ней поверх очков. – Наум Карлович Шпеер возглавлял кафедру как раз в те времена, когда профессор Снигирёва работала здесь.

– И что, он жив?

– Жив, здоров, продолжает работать, хотя от руководства кафедрой и отошёл! Он теперь в оранжереи перебрался. Но вам придётся пройти в главную оранжерею, Шпеер обычно там бывает в это время. Только сами вы не найдёте…

Доцент посмотрел на Елену, покивал каким-то своим мыслям, пощипывая редкую растительность над верхней губой, и, резко повернувшись, поймал за рукав спешившего мимо юнца.

– Ага, Михалис, ты то мне и нужен!

– Ну, Ксаверий Владиславович, я ничего такого не делал! – привычно заныл тот.