Читаем Помидоры полностью

Помидоры

Простая миллионерша-фермерша Липочка вышла замуж за гениального инженера. Этот человек имеет смелость развернуть реки на её земле вспять и создать такой прибор, от действия которого закачаешься. Вот только Липочкины родственники почему-то считают его шулером. Как же спасти сердце госпожи Мандариновой? А заодно, и капиталы…

Ирина Петровна Громова

Проза / Современная проза18+

Помидоры

Рассказ

Ирина Громова


Редактор Ярослава Истомина

Корректор Наталья Иванова


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

– Ну вот, наконец, можно проверить всю систему в работе, – розовощекий господин в клетчатом костюме, похожий, скорее, на городского кутилу, чем на учёного-ботаника, сделал картинный вздох. Красивая шатенка взглянула на него с сочувствием. Госпожа Липочка Мандаринова привыкла верить и сострадать мужу и господину Мандаринову, известному в семейных кругах, но не признанному пока завистливой наукой, инженерному гению.

Вот уже три года она финансировала проект создания волшебного ручья на своей земле. Однажды господин Мандаринов нашёл уникальный источник, и только после долгих уговоров жены решился подрихтовать и заставить ручей не на шутку послужить людям.

Источник бил из горы. И Петечка решил добраться до середины горы, до самого её сердца, чтобы там, как раз, и сделать своё гениальное переключение с бесполезной воды на полезную.

Госпоже Мандариновой не было понятно, зачем Петечке надо вкапываться в гору, чтобы положить в ручей маленький приборчик похожий на таблетку ультразвуковой стиральной машинки. Но господин Мандаринов считал, что только в сердце горы могут произойти необходимые изменения. А ей, деревне спорить с гением мужа всё равно, что унизить его интеллект до уровня интеллекта двух таджиков в её теплицах.

С Рустамом и Рахимом, двумя кандидатами биологических наук Липочка вот уже пятнадцать лет занималась селекцией овощей. Но разве её морковка с картошкой могли сравниться с необыкновенными изобретениями Петечки?! Страшно подумать, сколько гениальных нано-формул кишмя кишит в его светлой и красивой голове.

Понятно, что госпожа Мандаринова не жалела средств на эту голову. И не только в смысле выделения немыслимых денег на тюнинг: стрижку, покраску, завивку, бритьё и мужскую косметику – разве можно такую голову держать неухоженной? Сколько в смысле выделения гораздо более достойных сумм на осуществление самих проектов.

Липочка прекрасно хозяйствовала на собственной земле. И лучше многих понимала, сколько стоит прокопать тоннель сквозь гору или соединить множество мелких ручейков в единую водосистему.

Петечке пришлось даже придумать прибор, чтобы кое-где развернуть ручьи вспять. И, страшное дело, самому взять в руки лопату, чтобы прокопать канавку, соединяющую систему в единую целость.

– Начинаю запускать карты, дорогая, готовься принимать и считать.

Госпожа Мандаринова наклонилась над ручьём, готовая выполнить любой Петечкин приказ. В ручье отразились красиво очерченное лицо, обрамленное богатой копной волос цвета горького шоколада. Огромные чистые синие глаза восторженно распахнулись в ожидании результата опыта. Высокая роскошная грудь размера Е, но скорее, даже F, в волнении вздымалась чуть чаще, чем обычно. Если б можно было поставить часть ручья вертикально, как зеркало, в отражении показалась бы и тонкая талия госпожи Мандариновой, затянутая синим вискозным платьем и роскошные бёдра, которые особенно удачно подчеркнул клетчатый передник поверх платья. У господина Мандаринова был отменный вкус, потому что вряд ли кто на всей планете смог бы найти более аппетитную фермершу.

Пётр Семёнович держал в худенькой, изможденной наукой руке колоду потрёпанных карт:

– Я выпускаю по одной! Р-раз! – и первый валет пик, весело подхваченный течением ручья, отправился в странствие по участку госпожи Мандариновой, За ним, вытянувшись в многометровую цепочку, в плавание отправилась вся колода карт.

– Не доплывут, – подумал Петечка, – колоду придётся покупать новую. Хотя карты накануне были предусмотрительно смазаны гусиным жиром, сомнения насчёт их плавательных свойств оставались.

– Какая же он у меня умница, – подумала Липочка Мандаринова. – Ничего для науки не жалеет, даже свою любимую, счастливую колоду карт. Она знала, что Петечка каждое утро раскладывает ежедневный пасьянс. И если берёт в руки счастливую колоду, пасьянс всегда сходится. А вот с другими колодами бывает по-разному. Может, и не сойтись.

Супруги вернулись к корзине для пикника – по расчетам Петечки, колода вернётся через двадцать четыре минуты. Липочка была счастлива, грудь её вздымалась всё волнительнее, сейчас наступят редкие счастливые минуты, когда Петечка, может быть, заговорит о науке, и позволит ей прикоснуться к великому.

Петечка достал из корзинки напитки. Себе «Бордо», Липочке – молочный коктейль. И покушать. Себе «Фуагра» и «Бострю» с трюфелями. Липочке – натуральной буженинки, жареную куриную ножку и мытые овощи со своей грядки.

– Представляешь, дорогуша, не успел я закончить создание многофункционального «Превращателя», как в голове поселилась свежая мысль. А что если пойти ещё дальше? И стать намного смелее? А что если сделать так, чтобы «Превращатель», мог делать не только прямую, но и обратную операцию – возвращать сырьё в исходное состояние. Правда, это потребует новых затрат на изыскания…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее