Поминки по Финнегану. Глава 2. Авторский перевод

Теперь (чтобы воспретиться на веки малые Ирландужных Древ и Лили О'Рангусей), касаемо генезиса Гаральда или Хамфри Шимпденового рабочего позорвища (мы сновна в дофамильном продроматическом периоде, разумеется как раз когда энос⁰ меловал нахолльные силки) и сбрасывая раз и на всё те теории из по-старее исторчников которые б связали его назад с такими стержневыми предками как Глюезы, Грэйви, Нордысты, Анкеры и Ухоплеты Сидлсгэма в Сотне Мужгуда или б провозгласили его о́тгрызком викингов что основал оружной взюд и поседлил себих в Херрике или Эрике, лучшая удостоверенная версия, Думлат¹, читай Прочтение Хофеда-бен-Едара², содержит что было так. Сказано бывало как то нам в начале случась что подкарманивающий Цинцинат сей величественный старый садовник сберегал дневной свет под своей секвойей одним знойным саббатным послуднем, Хэг Чиввичас Ив³, в допаденческом райском миру следуя своему плугу за корешоками в заднем саду его тачерни, старного прибрежного отеля, когда королечество возвещено было бегуном усподобясь остановить себя на столбовой дороге вдоль которой досужелюбивый лис метался преследуем, тоже пешим шагом, сворой кокер-спаниелих. Забвен до всего окромя своей вассала простой верности своему этнарху Хамфри или Гарольд мешкал не с тем чтоб запрягать и седлать, но выковылял жарколиц каким и был (его потный бандан навыпуск из пальто своего кармана) поспешая на предворки своего паблика в тропи, подпруге, солашарфе и шотландке, гольфах, портянках и бульдожьих ботах огнеохрашенных в киноварь горящим мергелем, позвякивая своими турникетными ключами и неся ввысь меж закрепленных копий охотничего пикника высокий шест на конечнике которого цветочный горшок прилажен был земным концом воодружай осторожно. На его величество, кто был, или частенько прикидывался, заметно дальнозорким с зелена молоду и все намеревался поинтересоваться что, по сути дела, вызвало вон ту насыпную дорогу быть столь изрытвенной, спрашивая заменно растолкованным быть что до того не были ли перемёт и искусные мёшки теперь более извлюбленной наживкой для лобстервли^3* 'честной прямоватый Харомфрилд отвечал на отнюдь не неуверенных тонах очень аналогично с бесстрашием на лбу: Науф, вош червичест, ё бил лишай лювив на фон жуклятых уховорток. Наш моряцкий король⁴, осушая булькáл очевидного адамэля, дяр как и гжорб, по сему, прекратив глотать, улыбнулся наисердечно под своими моржовыми усами и потакая тому вовсе не гнияльному юмору что Вильгельм Завоебальник по линии прялки унаследовал вместе с врожденным белочубом и некоторой короткопалостью от своей тёбки Софеи, повернулся к двоим из своих экскорта галлогласцев, Майклу, эфиродному лорду Лейкса и Оффали и юбилейному мэру Дрогеды, Елтуху (двое дробовиков быв Майкл М. Мэннинг, протосиндик Уодерфорда и одно Итальянское высочество по имени Джубилеи в соответствии с поздней версией цитируемой ученым схолархом Коневаном Канмахнойзом), в любом случае триптихная религиозная семья симфаллизируя пуритацию доктрины, бизнесс по обыкновениям и жердо́чек болиголистника где церклашковые скартофенники⁵ растут и заметил дилсидульственно: Чудокостки Святого Хуберта как у нашего красного брата с Порицании пошел б дым из ушей, знал б он что у нас за достоверного бейливика стоит там шлагбаумщик, который является по очереди шлагсъебщиком ни капли не реже чем уховёрчем! Ибо он знавачил Джома Пилла с его двором таким серым и его местычки у себя дома по утрам. (Доселе слышен тот булыжный коростный смехоч, как тавтявкает оживишенно, средь придорожного древа что леди Мохпатрик посадила, и все еще ощущается смешкучное молчание камнедетого неразборчивоя: Ятъ иль зап редели Борна.) Возникает вопрос это и есть ли факты его имяземства как свидетельствованно и сопохваленно в обоих или одноих побочных эндрюполмерфных повествованиях. Эти ль есть их фатумы чтитаем мы по сибеллинам меж фасом и его нефасом⁶. Никакого навоза на дороге? Так и быть ли Недо́мею нашим местом чем?⁷ Дра, Мулахчи⁸ наш королеемый хан? Мы вот еще пожалуй не так скоро и увидим? Пинк понксит этот помячитель ибо дытается альяценза где конце́петры со Сцентаврами останавливаются. Держи в уме, сын Хокмаха, если тому быть есть у тебя метег в твоей середности, этот чел- гора и на ветр пермен те' взойти. Отшвырнем мы-ка всю ошибочность, такую же тщедательскую как и вычурную, что был это не цам царь, а его неразлучные сестры, некоролируемые сомнамболтушки, Шуткаризада и Дыньязада, кто впоследствии, когда грабительники подстрелили социолампенов, спустились в мир в качестве развлекательниц и были поставлены на сцене Мадам Садлоу как Роза и Лили Мискингетка в панталиме⁹ те две питтки¹⁰ покровыплательсвуемые¹¹ Милиодорус и Галатеистка. Огромный факт возникает что после сей исторической даты все олографы доселе эксгумированные инициаленные Харомфри несут сиглу Х.Ц.Е. и пока был он голодлинным и то́лькощим и вечно добрым Дуком Амфри для худогладных чернодяев Лукализойда¹² и Шимберса его ж корешам было это равно зумеется приятным потрясением простого люда которое и дало ему как смысл тех нормативных литер кличку Ходит Челок Этот¹³. Импозантным целовсяким он всегда на самом деле и выглядел, постоянно такой же как и равен себе самому и внушительно весьма достоин любой и каждой всей такой универсализации, каждый раз непрерывно обозревал он, посреди горланий от перед Прими этих децл психичек! и Сними эту белу шляпу! разноображенных Останови его Грог и Занеси это в Журнал и Гробыча в его (басогласых) Ботах, от доброго старта до счастливого финиша по-настоящему католическое скопище собралось сообща в том короля пирном доме из атласа глянцеподобно поверх огней рампы из голослиных вельдов и бычеследов единодушно чтоб рукаплодировать (инспирация всей его жизни и хиты их карьер). М-ра Валленштейна Вашингтона Семперкелли зелеве́чная¹⁴ труппа в представлении по высочайшему повелению специальным запросом с учтивым соизволением для богочертивых целей сие студень-нациятое представление проблемных страстей христовых тысячевекия, идущее веско со времен мироздания, Королевский Развод¹⁵, затем под приближение к вершине его кульминации, с амбициозными антрактными оркестровыми подборками из Мальчешской Девочки и Лили на всех кобыльственных высоковеленных вечерах из его виценосной ложи (его боссалона- потолочена имеется там публевок и менее выдающийся чем красношапочки Маккаби¹⁶ и Каллена¹⁷) где, истый Наполеон Н-й, наш миросцения непосредсвенный шуткопьес и кекельтокомедиант по собственному умудрению, этот пронародель все время сидел, имея полноту своего хаоса вкруг себя, с неизменным широтянутым платком охлаждая всю его шею, затылок и лопатки и в обшитом гардеробными панелями смокинге полностью запрокинутым из рубашки метко величаемым хвасточкин лист¹⁸, по всем пунктам далеко выкрахмаливая отпраченные гвоздодеры и мармором крытый высший комонд партерных стойл и ранний амфитеатр. Пьеса была таковой: смотри на лампы. Состав был таким: смотри под часами. Дамский круг: накидки можете не снимать. Яма, проммеры и партер, места только стоя. Завсегбухаи в глаза бросаясь возникаенны.