Поминки по уходящему году

– Да тут нашу Люсю в тюрьму собрались сажать, – сказала Даша.

– Из-за этого прохиндея? Лучше бы разобрались, за коим хреном он в Татьянину квартиру рвался, – возмутилась тётя Зоя. – А что так холодно? Или нас откопали?

– Это из люка тянет, – ответила Люся, принимая из рук старухи малыша. Он было замолчал, сердито ворочаясь у неё в руках, но снова завопил, когда Бурмин решил сделать ему «козу». – Сержант Семёнов, не ори на старшего по званию! Николай Николаевич, вы ведь через холодную пойдёте? Можно тогда люк закрыть? Мужчины, люк закройте, мебель на место! Тётя Зоя, поможете? Смесь надо приготовить. А то видите? Серёжа, там пустышки!

Серёжа оттягивал Люсину футболку. Старуха захохотала и ушла по коридору. Мальчики и Антон пронесли в артистическую общагу кухонный столик и табуретки, старинный крепкий стол Землянский и Гаранин приткнули в угол холла. На обратном пути мальчишки вдруг заспорили, а потом бегом выскочили в холл:

– Людмила Павловна! Ленточка разрезана! Ну, которой дверь заклеена!

– Так… теперь понятно, – пробормотала она.

– Что понятно?

– Что жених мой бывший как был мародёром, так и остался.

– А почему вы уверены, что это Троекуров квартиру вскрыл? – спросила Наташа, толкнув дверь. Она со скрипом открылась. – Здесь есть, что брать?

– Что, незаконный наследник дверь сломал? Вот падла, – сказала тётя Зоя, появляясь из Люсиной квартиры с бутылочкой и перехватывая у Люси ребёнка. – А брать тут разом нечего, я знаю. Были у Татьяны кой-какие побрякушки, но она всё ещё при жизни Вике отдала.

– Отпечатки сними, – сказала Наташи эксперту. – Но вообще сейчас все умные, в перчатках работают.

– А сумку его вы проверяли? – спросила Люся.

– Вы меня будете работать учить?

– Ну, тогда, если вас не интересует, мы сами его вещички перетрясём, – сказал Бурмин.

Наташа нехотя двинулась в «холодную». В сумке оказался обычный набор командировочного: бритва, мыло, бутерброд.

– Ну вот, и в карманах у него ничего ценного не было!

– Знать бы ещё, что он ценным считал, – пробормотала Люся, осматриваясь. – Нет, тут, если что небольшое, всё равно спрятать негде. Если в машине…

– Нет, Людмила Павловна, – сказал Слава. – Мы с Ваней дверь разглядывали ещё до ужина, когда тарелки носили. Ленточка целая была.

– Спасибо, Слава, – оживилась она. – Скажите, а с двери кладовки под лестницей, перед которой он лежал, вы отпечатки снимали?

– Там дверь закрытая, зачем? Но снимал, как и со стен, – ответил эксперт.

– Дверь там сто лет не закрывалась. Она просто тугая. Мужики её тем же молотком поддевали, что и верхнюю. Думаю, он там побывал.

– Зачем? Там что-то ценное?

– Там всякие автомобильные железки. А если мародёр что-то украл, то оно там, я думаю.

Мальчишки с топотом понеслись к лестнице. Вся толпа пошла следом. Перед начертанным мелом контуром фигуры они затормозили. Антон сказал: «Давайте я», поддел поданной ему железкой дверь и отступил: «Выключатель справа». Наташа огляделась: под лестничным маршем стояли какие-то большие железяки. Она в них ниего не понимала. Вот это, кажется, аккумулятор. Так, ерунда всё! У стены на железном стеллаже железки помельче. Тут Дима, который выше всех, сказал:

– На верхней полке свёрток.

Эксперт встал на то, что Наташа сочла аккумулятором, и сказал:

– Да, пылища, а следы свежие. И под свёртком пыль. Недавно положили.

Когда все необходимые действия были проведены, свёрток бережно вынесли в холл. Вынули из целлофанового пакета, развернули бумагу, и Наташа разочарованно сказала:

– Книга…

Заглянув ей через плечо, Люся сказала:

– Это тёти Тани экслибрис.

– Она княгиня Ишеева? – пренебрежительно покосилась на неё Наташа.

– Она Белкина. Княжной была её бабушка, Мария Белкина, урождённая Ишеева. У тёти Тани осталось много книг с экслибрисом предка.

– И в чём ценность? Старинная, конечно, 1829 год.

– Владимир Сергеевич, вас не затруднит поискать цены на прижизненные издания Пушкина?

Уткнулись в свои телефоны и Гаранин, и Бурмин, и Землянский, и мальчики. Но первым охнул Слава:

– Да ни фига себе! Такая книга выставлена на аукционе. Начальная цена – два с половиной миллиона.

– Что делать? Там ведь много книг. Пусть эта самая ценная, но и другие достаточно древние. Как только слух пройдёт, сюда все прохиндеи полезут. Впору до приезда Вики сейфовую дверь на квартиру установить. Но каков мерзавец!

– А сама Белкина, она что, не знала о ценности книг?

– Наверное, знала, что ценные, но не знала, что настолько. И не придавала значения. Для неё это были прежде всего семейные реликвии.

– Понятно хотя бы, за что убивали…

– А вот я думаю, что книга тут ни при чём. Я наоборот, никак не пойму, за что убивали…

– Люсь, у нас два сына Рабиновича, – перебил её Антон.

– Но только один ставит автомобиль здесь и пользуется кладовкой.

Бурмин сказал:

– Да ладно, ребята, интриговать! Что за сын Рабиновича?

– Сейчас, – отмахнулась Люся. – Антош, дай железяку!

Она прошлась по лестнице, останавливаясь и свешиваясь через перила. Потом остановилась чуть ниже площадки между этажами и метнула железку опущенной вниз рукой. Перегнулась и сказала удовлетворённо:

– Во, точно!