Поминки по уходящему году

Итак, Майя. В любой толпе не потеряется. Было её чересчур много. Если в Даше чуть за полтора метра, то в её подруге сантиметров на тридцать больше. И рядом с ней редкий мужчина не сникнет. По росту из всех сегодняшних обитателей общаги ей только Диму не загородить. Ванька сегодня перед сном спросил: «Пап, а тебе Майя понравилась?» С опаской спросил. Дима засмеялся: «Красивая. Но не моя». «А почему?» «Жить с красивой женщиной – как во дворце жить. Если ты не король, то тебе неуютно». «А кто король?» «Вот Славин папа, возможно». «Ты что, он меньше её ростом!» «Во-первых, не меньше, а одинаковый… или чуть меньше. А во-вторых, это ничего не значит». «А что значит?» «Характер и взаимное притяжение».

В Майе как-то всё чересчур: рост, стать, ноги как у Джулии Робертс, наверное, тоже 118 сантиметров, идеально ровные зубы, идеальное сияние кожи, блеск волос. Она вышла в велосипедках и свободной футболке, волосы забраны какой-то плетёной штуковиной из шнурков, кажется, соседские девчонки называют это «хайратник». Рядом подпрыгивала кинувшаяся ей навстречу Даша и что-то бормотала, видно, последние новости сообщала. Майя окинула взглядом вновь прибывших, движением ресниц на каждого ценник наклеила, сунула паспорт Воеводину, села на крайнее кресло из стоящих у стены потрёпанных театральных. Рядом примостилась Даша. Дима ещё раз подивился, что такая контрастная пара почему-то не производит комического эффекта. Наверное, потому что обе привлекательны: одна красивая, а другая хорошенькая. И подумал, что, пожалуй, у некоторых мужиков Майина красота может вызвать отторжение. У баб тем более. Вот Воеводин косится на неё с раздражением. А эта Наташа, которая у них главная, даже отвернулась, настолько ей Майин вид неприятен.

– Нет, с утра не видела… а вы думаете, мы из коридора не вылезаем? Это как лестница в обычном жилом доме, прошли и скрылись в своей квартире. Сегодня всё-таки труп в доме, поэтому столько народа тут… я появилась ближе к пяти… да, уехала с утра, сначала спектакль у нас, потом репетиция в драмтеатре… нет, просто попросили выйти первого, у них там грипп повальный, вот и прогнали мизансцены. Назад возвращалась следом за Антоном. Он притормозил у ворот, потом подал назад. Я пристроилась за ним… нет, кто на стоянке, не разглядывали. Видно, что чужие, подумали, что гости, и решили вечером после поминок переставить. Вот тогда в коридоре и пообщались. Я в холле притормозила, Антон вперёд ушёл… а? На звонок отвечала. Потом пошла по коридору, и тут этот кобелёк подвалил… грубо? Это он очень неизящно клеился, соответственно породе. В его стиле бы и за попу ущипнуть, да я в шубе была… порода? Вот в породе я ошиблась. Решила, что он кобель дворовый обыкновенный повышенной возбудимости. Но насчёт возбудимости ошиблась.

– И какой же он породы оказался? – первый раз вступил в разговор Руслан, который всё это время молчал, играя желваками.

– Твоей, Русик. Кобель дворовый самый обыкновенный. А возбуждался он от Люсиного равнодушия. Если бы она кидала на него тоскующий взгляд или наоборот, ненавидящий, он бы не цеплялся к прочим бабам, пытаясь вызвать её реакцию.

¬– Это вы всех так по породе сортируете? Может, и меня, – вызывающе начал Воеводин.

– О присутствующих как о мёртвых: или хорошо, или ничего, – хмыкнула Майя.

– А чего, Май, – ухмыльнулась Даша. – Давай, пророчествуй. А позолоти-ка ручку, касатик…

– Уймись, малявка, – Майя шутливо замахнулась.

Марина Петровна, подрёмывавшая на диване, обернулась на них:

– Девчонки, я не в тему, но хочу спросить. Говорят, что в артистических кругах за роли вечные игры подковёрные. Балетные даже стёкла в пуанты подбрасывают. А вы вроде как из одного театра, а видно, что дружите. Это у вас правило или исключение?

Актрисы переглянулись и хихикнули. Потом ей ответила посерьёзневшая Майя:

– Во всех учреждениях всё одинаково. Есть друзья, есть враги, есть те, кто безразличен. Просто артисты любят на публику работать и чаще о закулисье рассказывают. Я думаю, в офисах интриг не меньше, просто у них хватает ума это скрывать. А мы с Дашей почти двадцать лет дружим. Учились вместе, работали всё в разных театрах. Перезванивались, переписывались, гостили друг у друга, отдыхали вместе. В одной труппе первый год. Но есть ещё такая штука, как амплуа. Не знаю, как бы мы повели себя, если бы пришлось за роль сражаться. Но для нас это невозможно.

– Почему?

– Ну, вот поставят, к примеру, у нас «Красную шапочку». Вы представляете меня в главной роли?

– Почему нет?

– Это каким должен быть волк, чтобы я с ним рядом гляделась маленькой девочкой?

– Да-а…

– Значит, за роль Анны Карениной мы тоже не подерёмся. Потому что…

– Потому что в этом спектакле на меня неизбежно натянут ночную сорочку и кудрявый паричок, я выбегу на сцену, пискнув: «Маменька!», а Анна прижмёт меня к трепетной груди с криком: «Серёжа!» Вот и весь мой текст, – вздохнула Даша.