Помни время шипов

В тот вечер она делала еще другие намеки и смотрела на моих приятелей и на меня так странно. Фрица Хаманна и меня она, в конце концов, отвела в сторону и серьезно сказала: – Ты и ты не капут на войне. Потом она указала на мое лицо, на грудь и на обе руки и добавила: – Ты много много бум-бум! Наша недоверчивая ухмылка потом заставила ее застесняться, и она смущенная убежала за дверь. Теперь эта беседа возникла в моей голове, и я невольно дотронулся до правой щеки, которой Катя касалась тогда, и на которой царапина от русского штыка уже давно зажила. Тогда я вспомнил, что тогда вечером с нами были также Фриц Кошински, Вилли Краузе и погибший мотопехотинец Ханке. Было ли все это просто случайностью, или у Кати действительно было что-то вроде предчувствия? Если и Фриц Хаманн ничего не говорит, я тоже лучше об этом промолчу.

Виерт снова возвращает меня в действительность, когда он сердито рычит: – Вот же дерьмо! Теперь я все же действительно забыл свою трубку в избе. На всякий случай он еще раз перерывает все свои карманы.

«Профессор», ухмыляясь, поднимает вверх трубку с изогнутым мундштуком и махает ею прямо перед носом Виерта. – А это не она? – спрашивает он с притворной интонацией святоши.

– Конечно! – говорит удивленно Виерт и хочет ее схватить.

«Профессор» резко одергивает руку. – Э, не так быстро! Стоит две самокрутки.

– Что, сразу две? Да ты с ума сошел!

– Конечно, это чтобы ты в следующий раз был повнимательнее.

Виерт передает «Профессору» свою банку с табаком и листиками бумаги и получает взамен свою трубку. «Профессор», насколько это ему удается на трясущейся машине, сворачивает две сигареты, почти такие же толстые, как настоящие маленькие сигары.

Во время этого занятия он спрашивает Виерта: – А ты вообще знаешь, где я нашел твою трубку?

– Конечно! На подоконнике, куда я всегда ее кладу.

– Как бы не так, мой дорогой. Я ее только что нашел в снегу перед нашим грузовиком.

– Да ты просто хочешь получить еще одну сигарету, потому что я должен быть вдвое более благодарным тебе.

– Чепуха. У твоей травы так или иначе вкус вишневых листьев. Но зато снова видно, что ты тоже втюрился в Катю, – коварно ухмыляется «Профессор». – Почему? – Виерт делает удивленное лицо. – Да не надо прикидываться таким удивленным, – дразнит его «Профессор» и ухмыляется в нашу сторону. – Ведь когда ты забирался в кузов, твоя трубка еще была у тебя во рту. А когда потом прибежала Катя, то от большой радости трубка выпала у тебя из пасти. – Брось, выдумщик, я еще пока не страдаю от потери памяти, – при этих словах Виерт стучит себя пальцем по лбу.

– Нет, я тоже так не думаю, если ты от чего-то и страдаешь, то скорее от мук любви, не так ли? – Засранец! – Виерт, наконец, понял, что «Профессор» его разыграл. Он поспешно закуривает свою трубку и выпускает большое облако дыма.

Мы, естественно, знали, что Виерт относится к Кате с такой же симпатией как мы все, не больше, и что «Профессор» устроил с ним свою маленькую игру, которая всегда развлекала нас. Теперь это также немного смягчает наше подавленное настроение. Только у Пауля Адама задумчивое лицо. Он, пожалуй, все еще думает о Кате. За это время я уже узнал, что его чувства к ней больше, чем простая симпатия – и они основываются на взаимности. Но лучше я об этом промолчу, и не буду совать свой нос в чужие дела.

Между тем мы объезжаем ответвления оврага и с напряжением вслушиваемся в шум боя, который становится все ближе. Это ущелье мы уже знаем, как свои пять пальцев. Окопы на его склонах мы в большинстве случаев копали сами. Они уже размещены там очень плотно, почти как пчелиные соты. Теперь они частично занесены снегом. Но и на открытой поверхности, которую мы сейчас проезжаем, окоп за окопом. Узнать их можно только по легким холмикам, которые выделяются на ровной снежной площади.

– Очень интересно, на какую позицию нас отвезут на этот раз? – говорит Вальди.

Фриц Хаманн, который незадолго до этого высунул голову из-под тента и посмотрел по направлению движения, говорит: – Похоже, будто мы едем к горным стрелкам.

Затем нас внезапно обстреливают из пехотных орудий, и мы возвращаемся в овраг. Когда мы там спешиваемся, в нашу сторону уже с шумом летят минометные мины, и одна из них попадает в грузовик. Снаряды танковых пушек и противотанковых орудий разрезают воздух и взрываются на позициях нашего танкового батальона. Наши танки стреляют в ответ, подбивают несколько танков и останавливают вражескую атаку. Когда мы переходим в контратаку, нам навстречу бегут отступающие войска с позиций. Они в панике и тащат с собой своих раненых. Какой-то унтер-офицер сообщает нашему «Оберу», что враг после мощного обстрела атаковал их позиции большим количеством танков с посаженной на них пехотой. У них много погибших и раненых.