Помнят польские паны. Прелюдия

— Пришлось переодеться в форму вашего времени, товарищ Берия, чтобы не смущать ваших подчинённых. А то в прошлый раз лей… старший лейтенант госбезопасности Воскобойников очень разнервничался, увидев на мне погоны. К тому же, моё последнее воинское звание полковника госбезопасности соответствует нынешнему званию майора госбезопасности.

Да, заметил он «лишнюю» «шпалу» в моих петлицах.

Он представил сопровождающих его майоров, а нарком — своего помощника. Ну, а меня Бабушкин уже знал.

— Где предложите продолжить разговор, товарищ комиссар госбезопасности 1-го ранга? Можем ради этого проехать в расположение Троицко-Магнитогорского полка, провести его вот в этом автобусе прямо здесь или в нашей конторе там, в будущем.

Товарищ Берия на пару секунд задумался, после чего спросил:

— Сколько времени вы намереваетесь затратить на эти переговоры?

Бабушкин глянул на блестящие квадратные часы, на которых, как я успел разглядеть в прошлый раз, время отображается не стрелками, а цифрами часов и минут.

— Если с осмотром боевой техники…

— Да, хотелось бы взглянуть.

— Тогда, мне кажется, в четыре часа уложимся. А если с обедом, то к двум часам дня вашего времени вернётесь.

— Кононов, слышал? Моего возвращения раньше двух часов дня не жди.

— Мальцев! — рявкнул полковник, и из открывшегося перед башней справа люка высунулась верхняя часть тела бойца, одетого не в танкистскую, а в пехотную форму. — В следующий раз проход откроется около четырнадцати часов по здешнему времени. Или… э-э-э… Около шестнадцати сорока нашего. Так что бУками в своей коробке не сидите, наводите мосты с товарищами чекистами: вам с ними теперь часто общаться придётся. Только пальбой внимание к себе не привлекать и на открытую местность не выезжать! Знаю я вас: начнёте хвастаться, какое крутое оружие, как здорово палить из него!

— Так у вас не только год и календарный день от нашего отличается, но и время? — удивился народный комиссар.

— Так точно, — кивнул Бабушкин и неопределённо покрутил в воздухе кистью руки. — Какие-то научные константы так сложились, что вы отстаёте от нас на четыре часа и сорок с хвостиком минут.

И тут отстаём! Хотя нет, у нас календарь немного впереди движется: вон, у броневика и автобуса на колёсах явно весенняя грязь, да и когда я ТАМ бывал, у них ещё снег лежал, который у нас почти растаял.

Фрагмент 7

13

Иван Степанович Туманян, 17 апреля 1994 года

Самолично пожать руку «самому страшному палачу всех времён и народов», как его величают наши либералы и начитавшиеся помоев в «Огоньке» обыватели, это, если использовать выражение современной молодёжи, «круто»! И самое главное — совершенно неясно, с чего вся «перестроечная» публика так взъелась именно на Берию. Ведь именно он прекратил те самые репрессии 1937 года, которые ему приписывают. Безосновательно приписывают, поскольку наркомом внутренних дел Берия стал только в декабре 1938, заменив на этом посту Николая Ивановича Ежова, как раз и «разгулявшегося» в 1937 году. А, кажется, до августа 1938 года вообще работал в Грузии на партийных должностях.

Не просто прекратил, а строжайшим образом запретил использование избиений в процессе следствия. Ну, да, к каждому следователю контролёра не приставишь, и какое-то время эта практика продолжалась. Но как раз тех, кто использовал недозволенные методы, Лаврентий Павлович и преследовал в аппарате НКВД. Или все эти либералы — как раз и есть потомки тех, кому он «на хвост наступил», ликвидируя беззакония? Или полицаев и предателей, выявляемых и наказываемых чекистами во время войны?

Обвиняют в массовых репрессиях, но совершенно игнорируют просто колоссальный вклад этого человека в создании ракетно-ядерного щита нашей Родины. Впрочем, наша Родина — это не их родина. Их родина та, которой они распродают созданное как раз усилиями того же самого Берии и миллионов трудящихся. За океаном их родина!

Явился нарком внутренних дел к нам в гражданском платье и кепочке. То ли из-за того, что там, в тридцать девятом году, уже май месяц и тепло, то ли по причине того, что, как я по детству помню, мужчинам не принято ходить с непокрытой головой. Ничуть не похож на себя с парадных портретов последних лет жизни: щуплый ещё, молодой. Но уже лысоватый и в хорошо узнаваемом пенсне.

В наш лабораторный корпус его привезли прямо «с той стороны» на штабном полноприводном «пазике», выкрашенном, как вся армейская техника, в зелёный цвет. Привезли для знакомства с людьми, которые и будут руководить работами по переброске техники в прошлое. Ну, и для небольшого «вводного инструктажа» о том, с чем «палачу» предстоит столкнуться на стоянках этой самой техники.

Мне со своей аппаратурой, на которую, ничего не понимая, Берия тоже взглянул, до того часа, как он соберётся назад, делать нечего, так что и я увязался за прочими «экскурсантами». А то, знаете ли, даже как-то стыдно: столько времени тут, на полигоне, провёл, а какие именно подарки мы подготовили Союзу Советских Социалистических Республик, так до сих пор и не видел.