Помнят польские паны. Прелюдия

Похоже мы, зенитчики, будем самыми первыми, кто вступит в бой после «переселения» в 1939 год. Это я понял ещё 20 мая, когда «бегом-бегом» нас переправили в прошлое и после приёмки установки ЗСУ-23−4М1 «Шилка», «почти новой, с пробегом по России менее 100 км», приказали готовиться к погрузке на платформы для отправки на Дальний Восток. Сначала меня это немного удивило, но потом вспомнил: Халхин-Гол! Не помнил только, начался уже там конфликт или скоро начнётся.

По-любому — это «работа» именно для нас: низколетящие медлительные самолёты, сбить которые нашей установке будет несложно. А что? Досягаемость по высоте — полторы версты на дальности до двух с половиной километров, возможность вести огонь даже в движении, наводка на цель в нескольких режимах, включая полностью автоматический. Плюсом к этому — возможность бить по наземным целям. В том числе — и поражать технику с бронёй до 20 мм на удалении в километр.

Смущает лишь одно: впопыхах «наскребли» только один экипаж, на слаживание которого нам выделили меньше суток. Тем не менее, залили полные баки горючего, приняли на борт полный боекомлект, а ещё в два бортовых «Урала» с прицепами загрузили шесть дополнительных БК, гору бочек с дизтопливом и какие-то ящики с радиоаппаратурой. Насколько я помню по учёбе в военном училище, здешние боеприпасы такого же калибра для авиационных пушек ещё не разработаны, да и если бы уже существовали, патроны к ним не взаимозаменямы с нашими: что-то там не то с проточкой выемки для безрантовой гильзы. А топливо… Вместо солярки в дизельных моторах обычно используют какую-то бодягу с названием газойль, которую я без заключения экспертов о том, что нашим двигателям не особо вредит, залить в топливный бак не рискну.

Как я понял, наше начальство решило не только сказками местных соловьёв кормить да демонстрировать на полигоне, как эффектно пустые гильзы летят при стрельбе «Шилки» из всех стволов, а показать «товар лицом» в реальной боевой обстановке. Потому и направляет наш небольшой отряд (наш экипаж, по два водителя на каждый «Урал», старлей-автомобилист и бывший старший прапорщик-связист, недавно превратившийся в лейтенанты) во главе с «товарищем майором» из известной конторы в Монголию, где скоро будет очень жарко.

На станции Мисяш наши три платформы подцепили к военному эшелону какого-то автобата, определили нас всех в «командирскую» теплушку и — ту-ту! Под чих-пых паровоза.

Несмотря на то, что гнали нас, по местным меркам, очень быстро, почти не задерживая со сменой локомотива да обеспечением кормёжкой на узловых станциях, к скорости перемещения обычных пассажирских поездов мы даже не приблизились. Как ни тужится паровоз, а «бежать» у него получается не быстрее 30–40 километров в час. Ну, может быть, местами до полусотни разгоняется. Так что до Байкала только на десятый день доехали.

И тут, я вам скажу, ТАКОЕ началось! Красота — просто неописуемая, так что все, едущие в нашем вагоне, от его раскрытых дверей не отлипали, пока мы катились между Портом Байкал и станцией Слюдянка. И тихо завидовали часовым, едущим на платформах с нашими машинами, укутанными в брезент так, что ни колёс, ни гусениц не видно. Они ведь со свих постов не только «славным морем», но и скалами, обрывающимися к железной дороге, полюбоваться могут.

Я, конечно, слышал, что до постройки гидроэлектростанции в Иркутске железная дорога проходила сначала вдоль Ангары, а затем по берегу чуда природы, как называют это озеро. И данный участок «железки» огибает все-все-все изгибы береговой черты, проходя через массу тоннелей. Даже мечтал когда-нибудь тут побывать, но и предположить не мог, что увижу всё это не из окошка единственно в сутки туристического поезда, запущенного ещё в позднесоветское время, а вот в таком, «первозданном» виде, когда и ветка здесь с двумя колеями, и поезда шуруют в обе стороны регулярно.

Справившись о времени стоянки у начальника эшелона, многие из нашего вагона рванули на берег, чтобы окунуться в байкальскую водичку. А что? До берега-то всего полкилометра. Бегом туда, бегом обратно, да искупаться пять минут. Однако никто не только пяти минут не выдержал, но и минуты. Вода настолько холодная, что начинает ноги сводить ещё до того, как по пояс в неё зайдёшь. Так что далеко не каждый осмелился даже просто с головой окунуться. Так, зайдя по колено, присели, чтобы срам намочить, и бегом на берег.

Но впечатлений было море, и хватило их, чтобы обсуждать до самого Улан-Удэ. Как оказалось, конечной точки нашего железнодорожного этапа путешествия.