Помоги мне вернуться (СИ)

Позади раздались негромкие шаги, и Джон, обернувшись, по-детски прижал палец к губам, боясь, что вошедшая миссис Хадсон разбудит Шерлока. Этот непосредственный, давно уже позабытый жест вдруг принёс его душе такое сильное облегчение, что Джон удивленно подумал, как мог он носить в себе эту неимоверную тяжесть всё это бесконечно долгое время.

Он тихо отошел от дивана и, обняв миссис Хадсон за плечи, снова увлек её вниз, где в темной прихожей одиноко стоял на полу брошенный им пакет с дорогим вином…

*

— Он открыл дверь своим ключом, Джон, — тихо рассказывала миссис Хадсон, вытирая платком вновь набежавшие слёзы. — Я едва не умерла, увидев его, но он сразу же меня обнял… Джон, я до сих пор не могу поверить.

— Почему вы не позвонили мне?

— Он сказал, что очень устал, что засыпает на ходу, и что ни к чему срывать вас с работы.

— Безумец!

— Джон, я счастлива. Больше не отпускайте его никуда.

— Не отпущу…

Они шептались как два заговорщика в кухне у миссис Хадсон, пили чай и чутко прислушивались к каждому звуку в квартире.

— Я пойду. Посижу рядом с ним…

Шерлок спал, всё так же прикрывая свое беспокойное сердце руками, а Джон долго смотрел на него и не мог насмотреться.

«Ни о чем его не спрошу, — думал он. — Захочет, расскажет сам, а не захочет… Это совершенно не важно. Главное — он вернулся».

Он не заметил, как задремал. Усталость и потрясение не прошли для него даром — силы его покинули. Он не знал, как долго продлился сон, но очнулся так резко, словно содрогнулась Земля, словно тысячи голосов обрушились на него оглушительным воплем.

Распахнув глаза, он встретился взглядом с глазами смотрящего на него Шерлока.

— Привет, Джон. Напоишь меня чаем?..

*

Джон не мог поверить своим глазам — освещенные ярким светом кухонной лампы, волосы Шерлока серебрились тонкими нитями седины.

— Шерлок…

Шерлок перехватил его взгляд и слегка улыбнулся.

— Ерунда.

Они не обнялись, они слились телами — тесно и жадно…

«Мы обжимаемся, — мелькнула неуместная, совершенно дурацкая мысль, но так и продолжала опьянять Джона своей очевидностью. — Мы обжимаемся… Обжимаемся… Обжимаемся…»

Невозможно было оторваться друг от друга даже на миг.

Джону невыносимо хотелось положить Шерлока на пол, лечь на него сверху, вдавиться в него, влиться, врасти, раздвинуть ему ноги, почувствовать его дрожь, его запах и вкус, услышать грохот его уже неприкрытого ладонями сердца, сжимать его, впиваться в него, любить его…

Желание это было так естественно, что Джон не считал его ни странным, ни тем более греховным. Он уже готов был сделать этот безрассудный шаг навстречу, но Шерлок поцеловал его сам…

***

Джон никак не мог остановиться — его тело изнывало от желания. Желание это так долго жило в нем — тайное, глубоко запрятанное и непонятое. Теперь оно разом разметало все границы, вырвалось и стало свободным, отчаянным и лишенным каких-либо ограничений. Он как будто лишился разума — делал с Шерлоком такие немыслимые, такие непристойные вещи, о которых всего лишь день назад не осмелился бы даже подумать.

Шерлок лежал на кровати, вздрагивая и тяжело дыша, утомленный ласками, блестящий от пота, а Джон по-прежнему изнемогал от страстного желания обладать им снова и снова.

Никого ещё Джон так не целовал.

Он с неумолкаемыми стонами терзал губы Шерлока и не мог насытиться ими, и возбуждение горело в паху так болезненно сильно, что Джона скручивал страх — не выдержу, не выдержу этого! Не смогу!

Непривычно загорелое лицо Шерлока создавало резкий контраст с остальным, не тронутым загаром, телом, и Джона не покидала навязчивая иллюзия маски.

Маски страсти.

Шерлок был охвачен страстью. Он сам был этой страстью, он её излучал, и Джон не понимал, как он всё ещё жив, как он всё ещё дышит и даже целует эти сладкие, эти родные губы…

Шерлок был потрясающим любовником. Первым любовником Джона. И Джон был первым его любовником. Они были неправдоподобно близки и ничего не стыдились — голые, ненасытные, сумасшедшие.

========== Часть 14 ==========

Шерлок снова спал. Он заснул так неожиданно, что Джон не сразу это заметил. Только что он обильно изливался Джону в ладонь, приподнимая тонкое тело, выдыхая воздух хрипло и шумно, только что целовал ему шею, вызывая мощное сотрясение прикосновениями языка и губ, опаляя кожу пряным, отдающим недавно проглоченной спермой дыханием, обнимал, шептал, стонал… И вдруг затих, и только по ослабевшему захвату рук Джон догадался, что Шерлок спит.

«Он вообще за эти четыре месяца хоть немного поспал?»

Джон осторожно высвободился из объятий и поднял сброшенное на пол одеяло. Хотелось укутать, спрятать Шерлока от всего мира, беречь его и охранять. Нежность наполняла глаза слезами, и Джон не стыдился этих слёз. Они стекали по его щекам тоненькими дорожками и скапливались снова и снова, очищая сердце, растворяя горечь, от которой он так безмерно устал.

«Никуда завтра не пойду. Не отпущу его от себя ни на шаг. Пусть все катится к чёрту! Теперь он мой…»