Помоги вернуть сына

– Да!

– Конечно!

Я застываю с подносом немного поодаль от хозяйки вечера. Впору бежать, но под ее пристальным взглядом ноги словно врастают в пол.

– Что нам матерям нужно? Чтобы дети были счастливы, так?

– Да! Конечно! – охотно соглашаются гости.

– Ариночка, иди сюда, детка, – зовет Марина Дмитриевна.

От витающей в воздухе ванильной сладости хочется поморщиться. Арина вспархивает и, пританцовывая, как гребаная балерина, подходит к будущей свекрови. Обнимает ее, как родную и что-то шепчет на ухо.

– Арина очень любит моего сына. И носит моего внука, да! Надеюсь, ты не против, что я раскрыла тайну? – заговорщицки протягивает Марина Дмитриевна.

– Нет, не против, – губы Арины расплываются в победоносной улыбке.

– Ой, какая чудесная новость! Поздравляем!

– А мы и не знали!

Голоса гостей сливаются в неразличимый гул. Я приваливаюсь к стене, как пойманная в силки птичка, и аккуратно ставлю поднос на край стола. Какая же ты, Ладка, дура! Знатно тебя подловили!

– Но есть одно препятствие, мешающее счастью моих детей. Одна девушка захомутала моего сына и обманом женила на себе. Очевидно, он купился на смазливую мордашку девицы или… Уж не знаю, чем она его разжалобила? Придумала вескую причину и заключила с ним фиктивный брак.

– Ах!

– Боже мой… Разве такое возможно?

Щебетание гостей звучит надоедливым фоном. Так, значит, Марина Дмитриевна? Вот для чего вы устроили этот спектакль? Задумали разжалобить меня еще больше? Интересно, а о визите Арины она знает? Неужели, они всерьез решили, что я держусь за Руса?

– Да, как видите, возможно, – вздыхает Марина Дмитриевна, бросив на меня уничтожающий взгляд. – Что только девицы не выдумают, что стать частью уважаемой семьи!

Ну уж нет… Она решила, что я буду молчать? Слушать сочувственные вздохи посторонних людей и ее излияния несчастной и «обманутой» матери?

– А с чего вы решили, что я хочу стать членом вашей семьи? – металлическим голосом произношу я. Гости замирают и вмиг переводят на меня взгляды. Отрываюсь от стены и выхожу в центр гостиной. Я совершенно одна… Нет папули, мамы или бабушки… Нет никого, способного за меня заступиться. Я у себя одна… И я буду защищаться.

– Ну как же, милочка? – дрогнувшим голосом отвечает Марина Дмитриевна. Складывает пальцы в замок и прищуривается, разглядывая меня, как букашку. – Я еще не встречала девушек, равнодушных к моему сыну, – ухмыляется Данилевская. Гости глуповато поддакивают.

– Полюбуйтесь, это я. Та, кто не оценил достоинств вашего сына.

– Он умен, чертовски красив, успешен, богат… Да любая из кожи вон вылезет, чтобы стать его женой. – Фыркает мамаша.

– А еще он самодовольный индюк. Посмотрите, кого вы воспитали? – обвожу взглядом невольных зрителей нашей словесной баталии. – Ваш сын… он избалованный, развращенный, бесчувственный сухарь! Он неспособен испытывать человеческие чувства – уважение, сочувствие, любовь. Вы не научили его. Он живет страстями – своим «хочу». И я…

– А кто ты, оборванка? – взвизгивает Арина, не выдержав оскорбительных слов в адрес жениха. – Бедная сиротка, нищенка без рода и племени! – лицо Арины затапливает краска неприкрытой ярости.

– Кто я? Моя фамилия Аракчеева – я потомок графа Алексея Аракчеева – великого патриота и царедворца России. Так что я не безродная нищенка, как вы изволили выразиться, а графиня. Да, я обратилась к Руслану за помощью, но… Вам не стоило устраивать эту сцену, Марина Дмитриевна, – обращаю взгляд на Данилевскую. – Мне не нужен ваш сын. Если хотите знать, это не я, а он не подходит мне! Вы могли просто поговорить со мной…

– Графиня, значит? Вот как? – на ее лицо наползает потрясение.

Марина Дмитриевна вздыхает, бросив извиняющийся взгляд на гостей. Они тактично молчат. Ковыряются в тарелках и ёрзают на местах, сочувственно взирая на нас. Очевидно, их поглотил коллективный стыд.

– Ты можешь пообещать здесь, в присутствии свидетелей, что не будешь держаться за Руслана? И не позволишь его ребенку расти без отца? – чеканит Данилевская. Она переводит взгляд в сторону и вмиг сникает. Словно сдувается, как разорванный шарик. В дверях стоит Руслан…

– Что здесь происходит? – произносит он сухо. – Мама, почему Лада здесь? И о каком ребенке речь?

Марина Дмитриевна заламывает руки, хватая воздух ртом. Арина краснеет, как спелый помидор. Я продолжаю стоять на месте, боясь пошевелиться… Интересно, какую часть разговора он слышал?

– Я задал вопрос, – повторяет с лицом, побелевшим от потрясения или гнева.

– Как о каком ребенке, сынок? Ты что такое говоришь? – сетует Марина Дмитриевна. – О вашем с Ариной.

– Я, пожалуй, пойду, – не выдерживаю я. Ни к чему мне быть свидетельницей некрасивой семейной ссоры.

– Лада, останься, пожалуйста, – взмаливается Руслан. Подходит ко мне так близко, что я чувствую струящийся от него жар. – Я все объясню. Пожалуйста, выслушай.