Помоги забыть её

— Конечно, отец, — Еваанна протянула руку и взяв свой артефакт надела его на шею. Теперь она может создавать любых животных, какие только взбредут ей в голову и наделять их любыми способностями. По мере сил, разумеется.

— Это тебе Лидалилл, — Творец протянул артефакт с золотым камнем в центре, — поможет создать тебе магические источники, наделять созданные расы магическим потенциалом и следить за общим магическим фоном мира. Если он начнет разрушаться сам знаешь к чему это приведет. У тебя самая важная задача, сын. Не подведи меня.

— Конечно, отец, — Лидалилл бережно принял свой артефакт и надел на шею.

— Евааник, тебе достается артефакт власти, — Отец протянул ему символ с четырехконечной звездой и красным камнем в центре. — Ты лидер в вашей четверке с первого дня, тебе и следить за развитием мира и созданных рас, за событиями и историей.

Творец дождался, когда сын наденет артефакт себе на шею и осмотрел четверку учеников пронзительным взглядом.

— С этого дня вы — Хранители. На ваших плечах лежит огромная ответственность за свой мир и его устройство. Вы должны полюбить его, стать одним целым со своим миром и его жителями. Они не создания-фантомы, с которыми мы тренировались на занятиях. Это уже личности и необходимо дать им жить соей жизнью, помогая и направляя, как любящие родители, лишь указывая направления, но не меняя его. Они будут жить и умирать, любить и предавать. Вы создатели, а не воспитатели. Берегите свой мир — разрушите его не станет и вас.

Это действительно было так, погибал мир — исчезали и его Хранители, так было всегда и это правило невозможно было отменить. Куда они пропадали — никто из учеников не знал, но ходили разнообразные теории, зачастую очень страшные.

Много тысячелетий спустя.

Первым неладное с сестрой заметил Евааник. Они уже довели свой мир до совершенства и развлекались лишь испытаниями в Лабиринте, которые постоянно улучшал и усложнял Лидалилл, да войнами, их исподтишка разжигал Евааник. Лилианна к тому времени уже стала известна в народе как богиня любви, к ней обращались влюбленные всех народов и рас, ей посвящались песни и слагались легенды. Они же втроем были не столь популярны и потому внезапное преклонение перед Еваанной у некоторых созданий насторожило Евааника. Жаль, что не сразу, он был слишком занят войной и не сразу заметил изменений в поведении сестры, а когда заметил — едва не потерял все. Он смог убедить Лидалилла и Лилианну проверить сестру, знали из уроков, что если Еваанна надумала разрушить мир и стать полноправным творцом ей нужны все четыре камня. Напитав их силой смертных и энергией боли и ужаса, она могла стать по силе равной отцу, пусть это будет сила хаоса и смерти, но он вынужден будет позволить создать Еваанне свой мир и не станет вмешиваться в его жизнь. Два творца равных по силе не имеют права мешать друг другу, это знали все.

Еваанна была так занята своими экспериментами, что не заметила настороженности остальных Хранителей и пытаясь заманить Лилианну к одному из своих кровавых алтарей, где сестра не сможет противостоять такой сильной энергии смерти и сама отдаст свой артефакт, лишь бы поскорее убраться из этого места, сама попала в ловушку.

Они появились неожиданно, ее братья, и втроем напав, и отняв артефакт Еваанны провели обряд заточения. Знали, что она будет пытаться освободиться и что они не вправе напрямую мешать ей, кодекс Хранителей все трое чтили свято, стали наблюдать.

Они играли долго, Еваанна пыталась освободиться с помощью своих почитателей. Они выставляли свои пешки. Эта игра продолжалась много столетий и однажды должна была закончиться победой одной из сторон.[6]

И вот решающая битва настала. Все знали, что именно сейчас и именно эта пятерка магов, на которую они сделали ставки, решит исход затянувшегося противостояния и наблюдали, затаив дыхание, а меж тем роковая встреча приближалась.

* * *

— Ну наконец-то я уж думал вы никогда не придете, — раздался довольный мужской голос, — взять их!

Мы вынырнули как-то резко, даже не вынырнули, а просто раз — и уже стоим посреди аналогичного подземного озера и почти в такой же пещере, как были до этого, только шире. И я не могла двигаться. Совсем. Только глазами вращать и губами шевелить, словно я угодила во что-то настолько вязкое и мощное, что противостоять нет никакой возможности. И эта штука, или кокон, вытягивала из меня силы.

Перед нами стоял мужчина средних лет, довольно симпатичный, с умными глазами и одетый как воин. Пещера выглядела жилой, с одной стороны стол со стульями, чуть поодаль два топчана застеленные одеялами. С другой стороны, небольшая кровать на которой кто-то лежал. Возле нее, на стуле, сидел еще один человек в капюшоне, по виду — мужчина.

— Айтлин! — послышался возглас Рэя. Я не могла повернуть голову и посмотреть на Рэйлиона, но думаю и без этого можно понять, что он узнал свою супругу. Но почему же она так неподвижна?

— Спокойнее, папочка, — голос мужчины, Трантона скорее всего, был сух и безэмоционален, — я ждал вас, очень ждал. Точнее эту милую леди, — он указал на бабушку.