Помоги забыть её

В этот же миг со стороны застывших ребят послышался голос Рона, я обернулась. Они стояли укутанные черной жижей. Она постепенно с них сползала, как вода медленно сливается из ванной, так и сейчас, они просто постепенно выплывали над этой чернотой. Но медленно, очень медленно. Трантон же зашевелился на полу, его подельник обездвижил уже Айтлин и бабушку (когда только успела к назад переместиться?) и двинулся к парням. Жижа сползла, освободив руки, но сотоварищ Трантона уже взял ее под контроль, и она стала опутывать парней снова, поднимаясь все выше. И тут Рон вдруг резко рванул вперед, каким-то невероятным способом вытолкнул Рэя так, что тот весь показался из этой черноты и пролетел вперед на того самого мага, и смог свалить его на землю. Завязался бой. Я перевела взгляд обратно, проверить как Рон, но его уже не было. Только лорд Хорнер, которого подземное озеро медленно освобождало от заклинания.

Все это произошло за считанные секунды, наверное, именно поэтому я не успела сориентироваться, и это едва не стало моей фатальной ошибкой. Страшно закричал Хорнер, глядя за мою спину, я обернулась и увидела, как мою бабушку, которая стояла возле Айтлин, и саму девушку окутывает черное облако.

Это черная мгла! Я читала про это заклинание. От него нет спасения. Хруст костей или чего еще со стороны Рэя, и он, смазанной тенью, метнулся к жене пытаясь спасти, но не успевал.

Тьма уже подбиралась к их лицу. Один лишь вдох и все…

И тогда я позвала его!

Трантон совершил самую глупую ошибку — он сказал кто я. И в те мгновения я вдруг вспомнила все. Учебу у Отца, его наставления, моих друзей и наш мир, который мы погубили по собственной глупости. И его наказание. Одна жизнь в смертном теле с непростой судьбой, чтобы научились ценить свои творения. Он делал так всегда.

— Отец!!! — Мой голос пролетел над пещерой и унесся эхом куда-то дальше, усиливаясь и оглушая.

Все замерло: Рэй в прыжке, желающий оттолкнуть жену, спасая ее пусть и ценой собственной жизни. Айтлин и бабушка, склоненная над ее ногами, и не замечающие, что еще несколько секунд и они погибнут. Хорнер с раскрытым ртом…

Только я и маленькая девочка с синими, как у мамы глазками, смотревшая на меня спокойной и серьезно, нарушали эту застывшую идиллию. Казалось, в этой тишине лишнее даже мое собственное дыхание.

— Надежда! — Творец появился из воздуха, соткавшись и обретая вид очень красивого мужчины с золотыми волосами и пронзительными зелеными глазами.

— Отец, — я опустилась на колени и разрыдалась, прижимая девочку к себе.

Он присел на корточки и приложил свои руки к моим вискам, поднимая лицо и заставляя посмотреть себе в глаза. Я открыла сознание, рассказывая ему все, что произошло.

Несколько секунд — и он убрал свои прохладные пальцы, покачал головой. Встал и что-то прошептал, махнул рукой, и появились Хранители. Я их не помню, закончила обучение много раньше, чем появились они, а может и позже, но именно так я и представляла богов этого мира. Прекрасная Лилианна, серьезный и строгий Евааник, и взъерошенный Лидалилл с потрясающей улыбкой. Они знали, что их накажут за все, и держались с достоинством, как и полагается настоящим Хранителям. Мы не могли любить или ненавидеть, страдать или радоваться. Этого у нас просто не было. Хранители не могут сочувствовать и переживать. Мы, Боги, должны любить своих созданий всех одинаково, должны прощать им грехи и помогать с трудностями, если попросят. Но мы не должны быть причастны — это первое, чему нас учил Отец. Поэтому на троицу Хранителей никак не произвело впечатление валяющегося со сломанной шеей подельника Трантона; он сам, готовый бросить очередное заклятье и убить всех остальных; смертельная опасность, грозящая их пешкам — Айтлин и Рэю.

Они лишь удивленно посмотрели на меня да ребенка на моих руках, явно не понимая, почему мы не застыли подобно статуям.

— Почему вы не позвали меня, когда поняли, что все зашло слишком далеко? — спросил меж тем Отец.

— Думали справимся, — ответил за всех Евааник.

— И к чему это привело? — спокойно осведомился Творец. Он никогда не ругал нас, не осуждал и не повышал голос. Лишь наказывал. Гибель одного мира нам прощалась, но с условием непростой жизни смертным, память о которой нам оставалась. Жизни, которая покажет прошлые ошибки и поможет их предотвратить в будущем. А второй раз Хранителей уничтожали. Эти ребята об этом не знают, Отец скорее всего поведал им сказку, что они всего лишь побудут Наблюдателями, а потом — новый мир и вперед — творите что пожелаете. Но я-то знала, потому что потеряла свой мир. Зачем он ввел их в заблуждение? Да чтоб не осторожничали излишне. Ведь если знать, что у нас всего две попытки, будешь бояться рисковать и мир будет скучным и однообразным. Мы, Хранители, отличаемся просто феноменальной тягой к экспериментам и познанием, а без стремления к новому и неизведанному угасаем, как и наш мир.

— Прости, — покаялись они, склонив голову перед Отцом. — Больше такого не повторится.

— Не повторится, — уверено сказал отец.