Помолчим?

— Уверена?

В комнате раздалось протяжное голодное «Мяу», оповещающее, что Маре абсолютно плевать на наши утренние разговоры.

— Ну, так что? Собираемся? — Нет. — Плачу я. — Это не моя квартира, Равиль. Куда потом это всё? — Если что я заберу. Катерина.

«Заберет».. Если что… Если расстанемся? Если разъедемся? Нет, не стоит думать об этом.

— Чего зависла?

Оторвалась от разглядывания стены.

— Что? — В Икею?

Кивнула… в конце концов, почему бы и нет? Я могу сколько угодно жалеть потом… но ещё больше я пожалею, если не сделаю этого, не выложусь сейчас.

Отвела взгляд от длинных подтянутых ног, устремившихся в ванную. Погладила Мару, что так и лезла под одеяло. Еле выпуталась из него же.

— Так… значит, кушать?

«Мяу».

— Катя, багажник не резиновый. — Возмущается, сводя свои симпатичные брови. — Тут есть доставка.. — Ага, но зачем тебе три цвета таких кружек? — Чтобы были.

Усмехнулся, снова показав ямочки, от которых этот магазин явно замер на одно мгновение. Бывает же такое..

— Тогда и эти полотенчики.. — Прихваточки. — Поправила. — Берём. — Обязательно.

Бродим из отдела в отдел, а у меня совершенно в голове не укладывается..

— Равиль..

Оборачивается, отложив канделябр.

— Может, не надо? — Боишься? — Очень. — Ещё с мамой знакомиться, Кать. — Снова нащупав кистью это изящное нечто. — Вот эта штука ей понравится. — Расскажи мне о ней?

Отвернулся, ненадолго задумавшись.

— Она любит бесполезные вещи, всякие безделушки, камешки, статуэточки. Никогда не понимал этого, а вот внешне я в неё. Прям даже ямочки передались. Если хочешь посмотреть на мою женскую копию, но на 20 лет старше — вот моя мама тому пример. — Ей 47? — Не, 45. Родила в 18, выскочив за папу. — Ты… — Даже немного замялась. — Скучаешь по нему?

Отвернулся обратно.

— Так… — Прерывистый вдох. — Высокая, к полноте не склонная, волосы до плеч. — Равиль. — Характер обычный, смеяться умеет, орать тоже.

Повторила.

— Равиль. — Что? — Ты не расскажешь? — Потом… ладно? — Обернулся, улыбнувшись. — Обязательно.

Только вот улыбка эта подбадривающая, но совершенно натянутая. Рав.

Как голова раскалывалась, так и разламывается на части. За весь день так и не отпустило. На лобовом соревнуется дождь с дворниками, всё не определившись, кто же выйграл.

А мама… мама? Катя, кажется, сильно волнуется, но на самом деле чему? Разве она может не понравиться? Особенно сейчас… этой женщине понравится любая, кого бы я не привел. Лишь бы одумался, за голову взялся и перестал доставлять проблемы. 27 уже, да? Не маленький мальчик.

— Кать, давай заедем в одно место..

Переводит взгляд на панель, явно проверяя время.

— Успеем, не волнуйся. Да и маме всё равно, когда мы приедем.

Сворачиваю в крайнюю левую, выжидая, когда загорится зелёный.

Вот… наконец-то. Проносимся мимо горящих дальних и моей решимости, что улетучивается с каждым оставленным позади метром. Ну, если я на самом деле хочу… хочу пустить эту девочку в свою жизнь надолго. Может, хватит уже откладывать знакомство с местом, где я жил всё это время? Дом? Не, точно нет.

— А тут недалеко… — Провожает взглядом поворот. — Да, помню, забирал тебя с работы ночью.

Кивнула, слегка улыбнувшись.

— Мы в мою квартиру. — Я так и подумала. — Улыбнулась шире. — Это здорово. — Ну, в этом я не был бы так уверен.

Катерина в ответ лишь посмотрела, словно пытаясь распознать что-то.

— Пять минут, Кать. Проверь пока в бардачке ключи. Тащить её в эти трущобы было не самой благородной идеей, конечно. Могу представить тысячу «Фи» на тысяче разукрашенных лиц, которые в этом районе ни за что не окажутся. А она? Почему мне вдруг захотелось её привезти? Позади срабатывает сигнализация, блокируя двери. Катерина, обойдя машину, становится рядом, благосклонно улыбаясь. Да, благосклонно… так себе начало.

— Не страшно? Помотала головой. — Кать, совсем? Кивнула.

Ну, хорошо. Дошли до железной двери с облезшей краской, что со второго раза поддалась от маленькой отмычки, что давно уже заменила ключ. Стоило открыть подъезд, как в нос ударили воспоминания — ага, гарь, перегар и остальные зловония. А она ничего, идёт. Поднимается по ступеням, особо не робея.

Останавливаюсь у деревянной двери, которую как-то лет в 18 даже пришлось выносить ногой, когда мама решила жить с отчимом, а меня… «Может, тебе стоит поехать к бабушке? Поступишь в Казань, там хорошие ВУЗы».

— Вот тут я вырос, Кать. — Справляюсь с замком, раскрывая дверь. Духи… осколки. Катя закашливается и начинает смеяться. И это лёгкое касание моей ладони почему-то успокаивает мысли.

— Давно разбил?

А я уже даже не помню. Лишь пожимаю плечами.

— Где тут веник и совок? В ванной? — Катя норовит пройти внутрь, а я не спешу её останавливать.