Помолись за нас...(СИ)

Я вернулся через десять лет, не знаю зачем, мне просто было интересно посмотреть на нее, хотелось снова увидеть эту светлую девочку. Она выросла, стала настоящей красавицей, у нее был такой чудесный заразительный смех. Я увидел ее лишь мельком, на улице в деревушке. Мне хватило всего несколько минут, я убедился в том, что она жива и здорова, хотел уйти, но вернулся в пещеру и…знаешь…она пришла, обняла меня как в нашу первую встречу и сказала «Надо же, ты совсем не изменился, Кай».

Мы просидели целый вечер, болтали о всевозможной ерунде, затем еще вечер и еще…На третий день она сказала, что помолвлена, сказала, что боится и не уверена, но нечего не может поделать, родители уже заключили договор и завтра она должна будет выйти замуж.

Я был на той церемонии, досконально изучал мысли ее будущего мужа, каждый закоулок его разума, пока не убедился в том, что он не причинит ей вреда, более того, я понял, что парень влюблен в мою Гвендолен. В тот день я поклялся, что не вернусь, я был уверен, что мое присутствие лишь испортит ей жизнь.

Но я не сдержал клятву, меня хватило всего на двадцать лет, у нее родился мальчик с такими же белоснежными волосами и темно-синими глазами, кажется, она была беременна вторым ребенком. Я не знаю, как она узнала о том, что я вернулся, но под вечер пришла в нашу пещеру, встретив меня фразой «Надо же, ты совсем не изменился, мой Кай». Она рассказывала о своей жизни, все время потирая живот, это было изумительное зрелище, годы ее не испортили, скорее наоборот, придали ей нечто особенное. Все так же звонко смеясь, она рассказывала о проделках своего сына и мечтала о том, чтобы ее дочь была более послушной. Это вызывало улыбку, дарило мне покой, Гвендолен делала меня счастливым, просто находясь рядом. Я понимал, как мне плохо без ее общения, как сложно без ее разговоров и этой доброты в глазах, никто и никогда не смотрел на меня так, как смотрела она…это обезоруживало.

Но наш разговор был прерван внезапно заявившимся в пещеру ее мужем, я помню как испугался за нее, я всегда боялся что испорчу ее жизнь. Он попросил меня выйти, мы долго беседовали: о жизни, о чувствах, о Гвен… Это оказался очень понимающий человек, он не обвинил мою девочку во лжи, не стал на нее орать, лишь попросил впредь теплее одеваться и не исчезать так внезапно. В тот день моя вера в несуществующую любовь пошатнулась, я впервые позволил себе верить в то, что на свете есть чувства, возможно, я просто первый раз увидел настоящую семью?

Я не знаю…

Через пару дней я ушел, не попрощавшись как и всегда, знаешь, я не умею прощаться…

Но это тоже не был мой последний визит, примерно через сорок лет я снова заявился в деревню, просидел пару дней в пещере как идиот, но она не пришла…Я отчаялся, обозлился…Неужели она меня оставила? Неужели забыла? Хотелось рвать и метать, хотелось уничтожать, во мне бурлила такая ярость, которую и словами-то описать невозможно…

Поздним вечером третьего дня ко мне все же завился гость, но это была не она, то был ее муж, я едва узнал его под кучей морщин и дряхлым, осунувшимся телом. Он долго смотрел на меня, а потом улыбнулся: «Ты и впрямь не изменился, Кай!» От этих слов все внутри сжималось, я едва сдерживал себя, ждал, что он скажет дальше.

Гвендолен была стара и больна, она уже неделю находилась в предсмертном состоянии… Старик проводил меня к ней, я не поверил своим глазам белоснежные седые волосы были разбросаны по подушке, утратившие задорный блеск синие глаза смотри на меня, она улыбнулась, слабо, едва заметно и, покашливая, произнесла «Надо же, Кай, а ты все такой же».

Я понял, что теряю ее, что она уходит, и я беспомощен, осознал, что не могу ее потерять. Я предложил ей стать вампиром, предложил ей вечность, а она рассмеялась в ответ, сказала, что это ей не к чему, что она прожила свою жизнь и была счастлива, и что частью ее счастья был я.

Она взяла меня за руку и долго смотрела в глаза, это было ужасно, годы не щадили ее, а в комнате царил запах смерти. Она знала, что ее время почти пришло. Гвен коснулась моей груди, и вдруг начала извиняться, она просила простить ее за то, что она так и не смогла согреть мое сердце, это казалось такой глупостью, но я не смог не улыбнуться. Она посмотрела на меня и на своего мужа, на ее глазах стояли слезы, а голос был схож с хрипом, она сказала «теперь я могу спокойно умереть», закрыла глаза, и мы, два мужчины любящих ее, хоть и по-разному, слушали последние удары ее сердца, пока оно полностью не остановилось.

Он упал на колени и разрыдался, держа ее за руку, и бормоча что-то странное, я не понимал слов, мне было больно, я не верил, что больше не увижу ее, не хотел мириться с тем, что не услышу ее смех, не увижу этих чудесных синих глаз…моя Гвендолен была мертва…