Помолвка с чужой судьбой

– Так я мало дышу этой атмосферой, – ответил Иван Васильевич. – В кабинете практически не сижу – по необходимости разве что, когда с бумажками работаю. А так все время на вызовах, на оперативных мероприятиях, на очных ставках и допросах. Ведь волка, сами понимаете, ноги кормят. Сидя на месте, сыт не будешь.

Оба полковника переглянулись.

– В этом мы с вами абсолютно согласны. Кстати, на недавней расширенной коллегии Министерства внутренних дел как раз и ставился вопрос о том, что сотрудники всех без исключения правоохранительных органов должны быть ближе к народу, быть на виду, так сказать, чтобы народ был уверен, что он под надежной защитой.

– Наконец-то! – изобразил радость Евдокимов. – А то я который год до начальства достучаться не могу. Давайте, говорю, будем ближе к народу.

– Говоря о начальстве, вы имеете в виду полковника юстиции Горохова? – вкрадчиво поинтересовался Мурашкин.

– Да любого! Горохов что – один такой? Он продукт системы.

– Ну, это вы зря, – покачал головой Иванов, – система тут ни при чем. Давайте-ка лучше о Горохове поговорим.

Евдокимов посмотрел в потолок, потом на дверь и кивнул.

– Задавайте вопросы.

– В каких вы отношениях с вашим начальником?

– Да ни в каких! Что я, секретарша, что ли, чтобы вступать с ним в отношения? А так все только по службе: он начальник, я подчиненный: он вызовет меня или кого иного в свой кабинет и обматерит. Это его основная работа. А моя – заниматься расследованиями.

– А случалось такое, чтобы он отстранял вас от расследования уже практически раскрытых преступлений?

– Постоянно случается. Хотя вру. Зачем зря на Горохова наговаривать? Иногда он меня не отстранял – не успевал. Только позовет в кабинет, чтобы это сделать, а я уже дело в суд передал.

– Вы серьезно? – удивился Иванов. – Просто вы так говорите, что не понять, где шутка, а где правда.

– Я не шучу, я же отдаю себе отчет, с кем беседую.

Оба визитера стали внимательно изучать лицо Евдокимова. Наконец оба удостоверились в его искренности.

– Дело в том, что на полковника юстиции Горохова было послано представление на присвоение ему генеральского звания. Управление кадров подготовило было приказ, коллегия утвердила бы, стал бы ваш Горохов генералом-майором юстиции, но…

Произнеся все это, полковник Мурашкин поднял вверх указательный палец, и Евдокимов посмотрел на потолок, на котором ничего интересного не обнаружил. Мурашкин проследил за направлением его взгляда и продолжил:

– Но тут случились эти недавние убийства… Да бог с ними, с убийствами этими, разное в нашем деле случалось. Но после захвата больницы в наш адрес посыпались многочисленные жалобы. В то, что в них сообщалось, поверить было невозможно, но потом стали поступать видеоматериалы… Вот потому мы и прибыли сюда, в больницу, и прямо к вам. Это ведь вы вели расследование по Ракитину?

– Так точно.

– Там было что-нибудь?

– Чего-нибудь было много, но в процессе расследования выяснилось, что все обвинение строится на показаниях одного человека, личность которого установить не удалось, потому что он жил по подложным документам, а когда это выяснилось, тут же свидетель был найден убитым. Кроме того, сам характер преступления и то, что потом было совершено покушение на самого Ракитина, лишь подтверждают мое предположение: объектом покушения изначально был сам Ракитин, а убитый Гасилов, скорее всего, знал о готовящемся преступлении и хотел предупредить своего партнера по бизнесу. А те, кто подготовил заговор, решили убить сразу двух зайцев.

– Зайцев – в смысле Ракитина и Гасилова? – удивился полковник юстиции Иванов.

Евдокимов задумался, а потом согласился:

– Можно сказать и так. Хотя Георгий Исаевич Гасилов с погонялом Горик – волк еще тот, если судить по его криминальному прошлому. А Ракитин, между нами говоря, чудом выжил. Да вы и сами можете на него посмотреть – он в соседней палате лежит.

– Уже не лежит, – сказал полковник юстиции Мурашкин.

– Разве? – удивился Евдокимов. – А где?

– Вот и мы хотели бы это знать.

– Выйду отсюда, первым делом найду! – пообещал Иван Васильевич.

– Желаем скорейшего выздоровления! – пожелали оба посетителя.

– Так это что – уже все? – удивился Евдокимов. – А я думал, мы долго общаться будем.

– Так мы и не собираемся никуда уходить, – успокоил его Иванов. – Расскажите, как вы передали расследование этого дела Горохову. Была сделана опись документов или уже в брошюрованном виде, как положено, с печатью на обратной стороне папки?

Беседа длилась еще более часа. Оба полковника уже перешли с Евдокимовым на «ты». Потом и Иван Васильевич перешел с ними на «ты». За это время Рита дважды заглядывала в палату. И во второй раз, заглянув, не выдержала:

– Господа, ну сколько можно! Даже у Евдокимова силы не беспредельны. А к нему уже другие хотели попасть.

– Какая девушка! – восхитился Мурашкин. – Ты уж, Ваня, не теряйся здесь.

Евдокимов вздохнул, посмотрел на закрывшуюся дверь.

– Ты пойми, Леня, кто я – какой-то там подполковник с окладом меньше, чем у врача – заведующего местным отделением. А она красавица.

– Во-первых, ты уже не подполковник. А во-вторых, ты герой!