Помолвлены понарошку (СИ)

— А то, что я тебе уже говорила, Лоис. Все это уже говорила. Они с Ханной расстались, потому что, если ты вдруг не заметила, последние несколько месяцев проводили девяносто пять процентов времени с нами. Конечно же, это было не случайно и не потому, что Бену очень хотелось провести время с сестричкой, — Келли помахала ладошками у лица, предавая голосу саркастичности. — Они расстались, потому что Бен хотел быть с тобой.

Все процессы в моем организме замедлились, когда кровь разом прилила к мозгу. Ему было нужнее: он с особым усердием обрабатывал новые данные.

— Я говорила тебе об этом прямым текстом. И да, мне потом Бену в глаза недели две смотреть стыдно было. Мало того, что, планируя сделать как лучше, я ослушалась и рассказала тебе о чувствах Бена сама, так еще и ему ляпнула о том, что проболталась тебе. И все бы ничего, но ты не просто не ответила взаимностью моему брату — что он бы пережил, не маленький — ты еще в тот же день переспала с этим… этим… с Броуди! Я понимаю, тебе тоже пришлось тогда не сладко: это был далеко не самый лучший способ лишиться невинности, да и Трэйси постаралась. Но ты потом начала встречаться с Марком, а мне пришлось глядеть на маску грустного клоуна на лице Бена до его отъезда в колледж.

— Когда ты говорила об этом? — мой голос сел от вины, пронзившей тело.

— На вечеринке.

Все, в ход пошли белые крылья.

— Приблизительно за сутки до того, как вынуждена была начинать восстанавливающую терапию с обоими вместе и с каждым по-отдельности.

— На вечеринке? — взвизгнула я, перекрикивая пульс в ушах. — На той вечеринке, где я напилась и снялась в ролике совращения несовершеннолетних? Той, о которой ничего не помнила уже к утру?!

— Да, но… Но она тогда только началась, ты ведь тогда еще не успела напиться.

В моем стоне отчетливо слышалось разочарование тем фактом, что подруга обо мне явно слишком хорошего мнения.

— Оу.

Да, это все, что выдал ангел, поспешно включая свечение нимба и прекращая работу крыльев в режиме вентилятора.

Рука, которую я использовала как подставку для внезапно отяжелевшей головы, запуталась в волосах. Пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать все разбежавшиеся, как дошколята на детской площадке, мысли воедино.

Итак, я была слепа и глуха еще до Броуди. Была так свято уверена, что не могу нравится Бену, что нашла объяснение этому и принялась упорно отрицать все доказательства обратного. А там уже рукой подать до того, чтобы попутно начать отрицать и ответную симпатию к другу.

Я собственноручно саботировала свое счастье.

Как много страхов рождается из-за глупой неуверенности в себе. Как много недосказанности появляется в результате опасений быть отвергнутым. Как опрометчиво приравнивать отвержение кем-либо твоих чувств к отвержению тебя самого. И как много времени можно потерять, изображая немую рыбу с влюбленными глазами.

Хорошо, если потеряешь лишь время. Порой так теряют и людей.

— Выпивка — явно не твое, — шепнула мне Келли через время. — И больше на вечеринках я тебя без присмотра даже на секунду не оставлю.

Я подняла свинцовую голову и взглянула на подругу. Она выглядела обеспокоенной. Возможно, тем, что я хотела запустить руку в череп, достать оттуда мозг и слегка встряхнуть его, чтобы все шестеренки встали на место, ведь это желание, без сомнений, отпечаталось на моем лице.

Отлепив руку ото лба, на котором должен был остаться красный след, села ровно и втянула воздух полной грудью. Он тут же со свистом покинул легкие, когда я простонала:

— Шесть лет!

— Хотя бы не десять.

Я смерила Келли взглядом, и она стихла.

Моя лучшая подруга все знала, все замечала, но молчала. Как так можно?

Впрочем, она-то думала, что однажды уже достаточно вмешалась. Да и, вероятно, признание в чувствах — это одна из тех вещей, до которых двое должны дойти самостоятельно.

Интересно, когда бы мы с Беном до этого дошли, если бы нас не подтолкнули события с договорной помолвкой? Не скоро, полагаю. К тому же, именно комментарии Оливера и Зака вселили в мою голову некое подобие надежды на то, что Бен не отвергнет меня.

Может, иногда стоит сообщать близким людям свои догадки относительно симпатии в их адрес? Может, стоит начать намекать Максу и Полетт?

— Я вырисовывала его имя в сердечках, — после долгой тишины призналась я. — Первое нарисовала, когда он спас меня от задир летом перед третьим классом.

Никогда бы не подумала, что расскажу кому-нибудь об этом. Мама и отчим — это одно дело: они видели мое творчество воочию, но в остальном наши инициалы и имя Бена в окружении символов любви — даже чересчур личное.

Одно плавное движение головы вверх — и мой взгляд наткнулся на красивое лицо, что украшала самодовольная ухмылка.

— Надеюсь, там было «Бен», а не «Опасность ЗППП».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍84