Поморский капитан

– Иди в трюм и переоденься, – властно сказал он. – Слушай меня, и все будет хорошо. Ты – хозяйка этого корабля, а я – твой капитан. А вот они, – он обвел рукой стоящих на палубе людей, – они твои матросы. Правда, выглядят они как-то странно… Эй! – крикнул он, обращаясь к команде. – Быстро все в трюм! Найдите там в сундуках брошенную одежду и переоденьтесь. Помните, как шведы одевались? Вот и бегите бегом! Чтоб мигом все были на палубе и выглядели как шведы!

Краем глаза он вдруг увидел, как Ипат с горящим фитилем в руке вылез из трюма и деловито направляется к одной из пушек.

– Ипат, ты что там собрался делать?

– Сейчас, сейчас, – сосредоточенно ответил одноглазый стрелец, пытаясь навести жерло орудия на плывущую шлюпку, – сейчас проверим, как я теперь целюсь. А то весь в железо обрядился и думает, что я его не достану. А вот мы тебя сейчас картечью…

– Назад! – закричал Степан в отчаянии, что до Ипата слишком далеко, и он не успеет добежать прежде, чем Ипат выстрелит и ситуация станет непоправимой.

– Не надо! Не надо! Стой!

К счастью, находившийся поблизости от Ипата Фрол успел подскочить и выхватить у того из руки горящий фитиль за мгновение до выстрела, который наверняка стал бы роковым. На одиночный выстрел по шлюпке английский корабль, без сомнения, ответил бы залпом по всему борту…

Сам капитан переодеться не успел – слишком много дел было на палубе. Только осмотрел себя и застегнул красный стрелецкий кафтан сверху донизу на все двенадцать медных пуговиц. Что ж, была не была!

Шлюпка приблизилась вплотную к борту брига, и Демид с Каском сбросили вниз веревочную лестницу, только что найденную привязанной среди такелажа.

Гребцы в шлюпке остались на веслах, и на борт поднялись трое. Главный из них был в шлеме и кирасе, из-под которой торчали широкие пуфы оранжевой шерстяной рубахи, а снизу – еще более широкие полосатые штаны, заправленные в ботфорты, украшенные крупными пряжками. Двое других были солдатами без доспехов, в кожаных колетах из проваренной бычьей кожи и в кожаных шлемах с наушниками.

Лица у всех троих были напряженными и замкнутыми. Англичане с тревогой и недоумением глядели на столпившихся вокруг них людей, одетых странно и нелепо: стрельцы впопыхах натянули на себя все, что подвернулось им в полумгле кубриков из оставленной моряками одежды. Их пугающий внешний вид и явный испуг на лицах не способствовали укреплению доверия…

К этому времени на палубе появилась Ингрид, и Степан, едва мельком взглянув на нее, вдруг поразился красоте этой девушки. Все время прежде он видел ее в затрапезной одежде, а сейчас она нарядилась, как положено, и преобразилась в одно мгновение.

На Ингрид было коричневое шерстяное платье, поверх которого на плечи был накинут белый платок, перекрещивающийся на груди и завязанный узлом. Волосы она убрала под нарядный тоже белый накрахмаленный чепец с широкими полями и завязывающийся под подбородком. Все вместе это производило весьма респектабельное впечатление.

Увидеть на борту корабля женщину было редкостью во все времена. На поморских кочах женщинам тоже не было места – им попросту нечего было там делать. Кроме того, если суда отправлялись в длительное плавание или собирались устраивать зимовку на пустынном Колгуеве или Груманте, присутствие женщин всегда вызывало бы раздоры и нервозность. Все равно на всех женщин не хватит, а это чревато неизбежными скандалами, если не чем-нибудь похуже…

Взошедшие на борт англичане тоже были немало удивлены появлению молодой и красивой женщины. Ингрид же чувствовала себя скованно, она держала руки сцепленными перед собой, что свидетельствовало о том, что она не в своей тарелке. Степан решил помочь ей, а заодно и самому проявить активность – пора было брать дело в свои руки.

Твердо взяв Ингрид за локоть, он неспешным шагом направился к прибывшим.

– Говори ты первая, – шепнул он на ухо девушке. – Ведь ты – хозяйка корабля. Ты умеешь говорить на их языке?

– Немножко, – ответила Ингрид. – Может быть, они говорят по-шведски? Сейчас попробую.

– Кто вы? – спросила она, приблизившись и набравшись храбрости. – Почему вы остановили нас?

Но человек в шлеме и кирасе не был намерен отвечать на вопросы: он прибыл сюда для того, чтобы задавать их. Вид его немолодого лица, изрезанного многочисленными шрамами, настраивал на серьезный лад. А самым главным аргументом в его пользу оставались грозные жерла пушек с его корабля.

– Мы следуем из Швеции по торговым делам, – сказала Ингрид, отвечая на первый вопрос, заданный суровым незнакомцем. – Идем в Португалию за товаром. Я – владелица судна, а вот этот человек – мой капитан.

Англичанин выслушал эти слова и не поверил ни единому. Он обвел взглядом палубу со стоящими матросами, затем еще раз осмотрел Степана в длинном стрелецком кафтане и нахмурился.

Ложь, произнесенная Ингрид, была очевидна, но англичанин не понимал, в чем же заключается правда. Кто эти странные люди? Почему все они бородаты, хотя среди моряков в особенности принято брить бороду? И что за нелепый наряд на капитане?