Помощники

— Да, с вами наберёшься хлопот, — сказал директор. Он снова стал строгим и спрятал книгу в шкаф.

— Он не нарочно, — сказал Минька, защищая Павлика.

Директор молча вытирал газетой чернила, и Павлик подтолкнул Миньку к выходу.

Что же им оставалось делать? Только уйти поскорее.

В тот же день Павлик увидел Шурика и сказал ему:

— Шурик, если твой папа Иванов, то он в золотой книге записан. Мы видели. Нам эту книгу показывали.

— Ничего он не Иванов, — сказал Шурик, — а Васильев.

10. ЗВЕРИНЕЦ

Когда были холодные дождливые дни, Павлику приходилось сидеть дома. Он рассматривал картинки в отрывном календаре и дожидался прихода зимы. Несколько раз собиралась она лечь на землю пухлым белым снегом, но снег таял и на улице опять была сырость и грязь.

А как-то вечером пришёл с работы отец и принёс с собой бумажный кулёчек. Павлик думал, что в нём мятные пряники, которые он любил, но ошибся. В кулёчке сверху лежали два плотно сбитых холодных снежка, а под ними — тоже очень похожие на настоящие — снежки из зефира.

— Ну, какие лучше? — смеясь, спрашивал отец.

В этот вечер сразу нападало много снега и пришла зима. А ночью, когда Павлик спал, мороз разрисовал окна красивыми искристыми цветами.

Зима… Хорошо было лететь на санках с заснеженного косогора прямо к новому морю, покрытому крепким льдом. Зимой дни были короткие, и пролетали они незаметно, а когда стали прибывать, то полетели ещё быстрее, потому что у Павлика, кроме катанья с горы, прибавилось много других интересных дел.

Один раз вечером отец взял карандаш и подсчитал, какой путь сделал Павлик на своих санках. Вышло, что он за зиму больше ста километров проехал, если считать, что только по двадцать раз в день спускался с косогора. В тот же вечер отец рассказал, что строители гидроузла хотят на пришлюзовых участках посадить весной деревья, создать на побережье нового моря парк, сделать цветочные клумбы. А в столярной мастерской левобережного строительного участка комсомольцы скворечники делают. Пусть птицы приживаются к новым местам.

На следующий день Павлик с нетерпением ждал, когда Вовка вернётся из школы. Под крыльцом, где они собирались открыть мастерскую по изготовлению газетных кораблей, лежали раздобытые Павликом обломки досок и фанеры.

— Видал? — показал он Вовке свои запасы строительного материала. — Мы тоже скворечницу сделаем. Знаешь, как скворцы будут петь!

Вовка небрежно ковырнул ногой обломок доски и пренебрежительно оттопырил нижнюю губу.

— Подумаешь, — скворцы! Мы, если захотим, мы, знаешь, что сделаем?..

— Что? — не терпелось Павлику.

Но Вовка ещё и сам не знал, что бы такое придумать. Не хотелось ему сразу выразить свою восторженность перед замыслом Павлика. Что это в самом деле — всё Павлик и Павлик!. То одно придумает, то другое. Будто умнее всех.

Вовка посмотрел на большую сосну, стоявшую около дома, и сказал:

— У нас белка будет тут жить.

— Где?

— Вот тут, на сосне. Мы для неё дупло, дырку сделаем. Нам учительница рассказывала, что можно всяких зверей приручить. Даже тигров. Слонов даже и львов. А уж волков или медведей — сколько хочешь. У нас при школе будет звериный уголок. Кролики станут жить и ежи, — торопливо добавил Вовка.

Павлик смотрел на него не отрывая глаз, боясь пропустить хоть одно слово.

— А где мы её достанем, белку-то?

— Где?! — вызывающе переспросил Вовка, как будто этот вопрос не стоил никакого внимания. — Возьмём где-нибудь и поймаем. Подумаешь!

— И у нас свой зверинец будет. Ага? — заключил Павлик.

— Ага, — подтвердил Вовка, довольный, что первенство в новой интересной затее осталось за ним.

Юрка, Минька и Алик согласились с Вовкой: что толку сделать скворечник? Ну, прилетят скворцы, поживут, а потом снова ведь улетят. Лучше сделать клетки для зверей, устроить настоящий зверинец. И на первых порах Минька подобрал где-то щенка.

Была зима — морозная, ослепительно-яркая от белого снега, и вдруг снег постарел, стал жёстким и серым, а из-под него один за другим побежали весёлые ручейки. Если присесть над таким ручейком, то будет слышно, как он звенит, а отойдёшь немного в сторону, — умолкает. Но всё равно так же быстро бежит и бежит.

У Павлика в руках были щепки. Одну за другой он пускал их в ручей и наблюдал, как, подхваченные водой, они стремительно уносились к самому морю.

— А я сейчас поеду оспу прививать, — хвастливо сказал подошедший к нему Минька.

Он был одет по-праздничному. На ногах — новые, ярко поблёскивающие галоши, на шее — голубой шарфик.

— А с кем поедешь? — спросил Павлик.

— С кем… Известно с кем. С бабушкой. А мама будет мне сама прививать.

Павлику тоже захотелось прививать оспу. Он бросил оставшиеся щепки и побежал домой. Минькина бабушка как раз была у них: зашла, чтобы оставить ключи. Павлик прямо с разбегу кинулся к матери, обхватил её ноги руками и заныл:

— И я… И я хочу оспу…

Всё произошло так быстро и хорошо, что он даже удивился. Не надо было выжимать из глаз слёзы и добиваться согласия матери плачем. Минькина бабушка засмеялась и потормошила шапку на его голове.