Помощница для инквизитора

Что этой ненормальной Вэл от меня нужно?! Ведь не просто так она заморочилась: приволокла в этот Богом забытый сарай, связала. Наверное, и платок в рот сунула, чтобы не кричала?

Пошевелила губами, ощущая во рту грубую смятую ткань. Ну точно!

Над головой раздались легкие шаги. В замочной скважине провернулся металлический ключ, пропуская внутрь женскую фигуру, обтянутую кожаным фартуком.

Вэл не обратила внимания на вернувшуюся в сознание Кристал. Она сосредоточенно зажигала одну свечу за другой, наблюдая за разгорающимся пламенем. Ее глаза, грустные и пустые, на какое-то мгновение задержались на пленнице. Вэл молчала, сохраняя отрешенное выражение лица.

Женщина перевела взгляд на ссадину на лице Крис, уголки ее губ чуть заметно дернулись вверх. Она продолжила методично зажигать свечу за свечой, наполняя комнату ароматом плавленого воска и теплым светом, который отчего-то совсем не согревал Кристал.

В этой методичности было что-то маниакальное, безумное.

Так ведут себя люди, которым абсолютно нечего терять, при этом они обладают нечеловеческим желанием причинить как можно больше вреда до того, как их успеют остановить.

Через головную боль подтянула ноги ближе к себе, чтобы пальцы могли дотянуться до веревки на ногах. Нужно ее развязать и, пока Вэл занята свечами, выбежать из комнатки. Может, даже удастся закрыть ее с другой стороны…

Непослушные пальцы отказывались подчиняться мысленным командам и распутывать узел.

Ну же!..

— Не бойся, — женщина отвлеклась от своего занятия и повернулась ко мне. Пришлось сесть на колени, подгибая ноги под себя, чтобы она не видела, что происходит за моей спиной. — Я сделаю все правильно. Как полагается.

Невнятно замычала через платок. Говорить не хотелось из-за пульсации в висках, но нужно тянуть время. В идеале — отвлечь ее, ведь все любят рассказывать истории о своей несправедливой жизни?..

Вэл подошла и вытянула платок из моего рта. Я пошевелила опухшим языком, смачивая губы и горло вязкой слюной.

— Что ты… сделаешь правильно? — выдавила из себя глухое кряхтение. Женщина вернулась к своему занятию.

— Всё. Мой Генри… Он хотел независимости от культа, жить обычной жизнью вместе со мной. Уехать… — Вэл смахнула проступившие слезы и уставилась на меня немигающим взглядом. Тем временем палец подцепил наконец край узла и оттянул его в сторону.

— Что за культ? — спросила уставшим голосом, специально не вкладывая эмоций, чтобы свихнувшаяся не поняла моего замысла. Однако Вэл была явно не глупа, она хищно улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону, отказываясь отвечать.

Может, рискнуть?

— Тогда что насчет вашего ребенка?

Женщина замерла, подозрительно сощурив глаза. Неужели заметила, как я развязала веревку на ногах?

— Я отдала его Генри, чтобы освободиться от влияния отца, — Вэл пожала плечами и улыбнулась мне во все зубы. — Хочешь поздороваться с ним?

Переварить такую информацию оказалось сложнее, чем я думала. Что значит «отдала для освобождения»?

Тем временем женщина открыла ящик в комоде и достала из него маленькую коробочку размером с ладошку. Она тепло улыбнулась ей и погладила по лицевой стороне, присаживаясь передо мной на колени.

Уже понимая, что увижу, не позволила себе отвести взгляд или зажмуриться, с силой подавляя порывы расстаться с обедом. На лицевой стороне коробочки был выжжен маленький аккуратный цветочек.

К горлу подступил удушающий комок слез.

— Во-от, познакомься, мой сынок! — улыбнулась Вэл, протягивая коробочку к моему лицу, чтобы я смогла ее рассмотреть. — Он был таким громким ребенком, а сейчас посмотри, как повзрослел, совсем тихий стал! — женщина рассмеялась пронзительным смехом.

Сумасшедшая, она — сумасшедшая!

И муж ее сумасшедший! Убийцы!..

Кивнула, прикидывая лучший момент для побега. Ноги развязаны, но из-за долгого нахождения в неудобном положении они, скорее всего, затекли, поэтому убежать будет сложнее. Если бы удалось растянуть веревку, чтобы выбраться хотя бы одной рукой…

Вэл встала и аккуратно поставила коробочку на комод, проводя по ней пальцами.

Сейчас! Пока она повернута ко мне спиной, тихо перемещаюсь к стоящей в двадцати сантиметрах от меня свече и, собрав всю свою решимость, подставляю под ее пламя свои руки. Ориентируюсь по обжигающему кожу теплу, развожу кисти как можно дальше друг от друга, чтобы за короткое время успеть хотя бы подпалить ненавистную веревку. Не смогу освободить руки — не смогу защитить себя.

Нагретая кожа горела, а вместе с ней горела и веревка. Боль временно притуплялась ощущением скорого освобождения. Выберусь отсюда, тогда и поплачу над обожженными ладонями…

Плохо дело! В нос ударил запах гари. Кажется, веревки ослабли, я смогла пошевелить кистями и развести их по сторонам, но все еще не выпускала из-за спины, по-прежнему гипнотизируя женскую спину.

Кажется, Вэл тоже уловила странный запах, потому как повернулась и удивленно вскинула брови.

Заметила! Точно заметила мои перемещения!