Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ)

Рука вытянула камень, швырнула на грязную землю. Стрыги испуганно шарахнулись в стороны, опасаясь, что это какое-то из зелий ведьмака, а когда увидели нитку портала, раскрывавшуюся, как крылья бабочки, то зашипели и ринулись скопом на уставшего мужчину.

— Держи его! — взвизгнула одна.

— Не дай уйти! — скомандовала третья.

Роланд успел оттолкнуть первую из напавших. Удар ноги пришелся ей в живот, отчего стрыга сложилась пополам и отлетела в сторону, плюясь злобой и болью. Вторая оказалась более ловкой, но взмах меча лишил ее левой руки. Кровь попала на одежду Роланда и даже на его лицо, а завизжавшая тварь только еще сильнее обезумев от боли, прыгнула на мужчину в тот самый момент, когда он повернулся к ней спиной, чтобы войти в портал.

Третью не пустил Призрак.

Роланд запрыгнул в темный тоннель, услыхав, как тот закрывается за его спиной и только успел подумать о том, как сожалеет, оставляя верного жеребца.

Его ржание было последним, что услышал мужчина, проваливаясь в бездну, пока грозный черный, словно сама ночь, конь, отгонял от закрывающегося портала двух оставшихся ведьм.

Роланд выпал из темноты, повалившись в грязь у дороги, прямо напротив дома Круга — это было именно то место, куда он попросил последний портал перенести его.

За спиной все еще болталась стрыга, заливая кровью одежду и отчаянно цепляясь за плечи противника, пытаясь добраться до его незащищенного горла.

Ударом кулака, ведьмак сшиб ведьму. Она слетела с него, кулем повалившись в лужу с талой водой.

Не дав стрыге опомниться, Роланд одним взмахом меча прекратил ее боль, отделив голову от тела и пошатнувшись, упал на колено, ухватившись обеими руками за рукоять меча.

Перед глазами мужчины все поплыло. Мир покачнулся, перевернулся с ног на голову, и ведьмак полез за зельем.

«Откат!» — понял он с ужасом. Слишком много отваров от принял. Организм отравлен, ему нужно ослабить действие зелий, уже ставших почти ненужными и причинявшими больше вреда, чем помощи.

«Черт! Черт!» — он вытащил зелья, все сразу и начал искать нужное, вывалив колбочки прямо на дорогу и стал перебирать, чтобы отыскать нужную.

«Она!» — схватил обрадованно и откупорив, вылил содержимое в рот, а затем, отшвырнув опустевший сосуд, поднял голову к небу и закрыл глаза, чувствуя, как зелье разливается по горлу и стекает вниз.

И он был уверен, что времени у него крайне мало.

Из окна дома, что принадлежал Кругу, на мужчину смотрела ведьма.

Доротка была первой кто увидел ведьмака, застывшего на снегу. Подле него лежал труп, в котором молодая ведьма без труда узнала стрыгу — одну из тех, что сопровождали Главную Охотницу на встречу с Агнешкой.

Доротка закрыла ладошкой рот, сдержав крик ужаса, когда увидела голову стрыги, валявшуюся, словно капуста, в стороне. А затем девушка подобрала юбки и со всех ног рванула в комнатам Главы.

Но когда она, без стука, напуганная увиденным, залетела в комнату Главы, то увидела, что Агнешка встает из-за стола, убирая руки от гаснущего шара.

— Он пришел! — словно не заметив молодую ведьму, проговорила женщина.

Доротка перешагнула было порог, но споткнулась и едва не упала на ковер, прямо под ноги Агнешке. Ведьма наконец, заметила ее и жестом велела отойти в сторону.

— Я не могу выйти из дома! — проговорила она. — А значит, буду ждать его здесь. Магия и сила Главы помогут мне! — а затем покосилась на Дороту. — Уходит отсюда, пока не поздно, девочка! — старая ведьма понимала, что толку от девчонки все равно не будет, а вот помешать сможет. Оставалось только призвать тех сестер, что сейчас были в доме. Пусть встретят первыми нежданного гостя.

— А мне пора к нашей спящей красавице! — проговорила Глава и вышла из комнаты, оставив удивленную и дрожащую от страха Доротку смотреть себе во след.

Весь день Ева старалась показать себя с лучшей стороны. Откинув спесь и гордость, она наносила воды в дом и вымыла полы, вычистила печь, став чумазой настолько, что после потребовалось мыться самой. Она натаскала дров и замесила тесто, она вычистила двор и перестелила в хлеву свежее сено, убрав навоз и вызвавшись покормить свиней вместо дочери.

Гражина только хмуро следила, как ее мать порхает по дому с метлой и тряпкой, но неожиданно для себя поняла, что это не так плохо, иметь мать.

«Только не такую, как моя!» — напомнила себе девочка, едва стала забываться.

Грася пани Возняк не верила. Не может человек измениться так быстро, понимала она. Будь у Евы ее сила, женщина и не подумала бы о брошенной семье, оставленной столько лет назад, что черты лица уже начали стираться из памяти девочки, а ее брат мать не помнил совершенно!

Януш отнесся к Еве более благосклонно и после того, как она накормила его плюшками с маслом, даже позволил себя потискать, что, впрочем, пани Возняк сделала без особого желания, просто решив показать вернувшемуся бывшему мужу и дочери, что кто — то ее принял и позволяет себя любить.

Пан Щенкевич оценил труд жены. Он ничего не сказал ей, но по глазам Тадеуша, Ева поняла, что нашла правильный подход.

Она суетливо накрыла на стол и улыбнулась мужу.