Помпа

Пётр быстро кидал «соль» маленькой лопатой.

— А зачем она? — Юлька держала вёдра, неловко растопырив руки.

— Глинозём-то? Воду фильтровать. Наша вода и в пищу идёт. На пол, на пол поставь, тяжело ведь!

Пётр отобрал у неё вёдра, она заспешила вперёд, распахивая дверь фильтровальной.

— Не сюда. В лифт!

Сбоку оказалась ещё дверца. За ней — совсем странное помещение, будто колодец кверху ногами. Пётр поставил вёдра в бадью, висевшую на тросе под огромным чёрным крючком.

— Пошли лифт запускать.

Заперли дверь фильтровальной на ключ и поднялись чуть не под крышу. Здесь стояли три большущих чана, в них из душа лилась и брызгала вода. Пахло, конечно,— бррр!

— Хочешь сама лифт запустить? — Пётр показал на рукоятку в стене.

— А... куда? Как?

— Нажимай. Да не бойся, дави, трусиха!

Она надавила, встав зачем-то на цыпочки. Тотчас раздался громкий скрежет, а через секунду из люка в полу выехала бадья с их вёдрами. Щёлкнув, лифт остановился.

— Ну? — подмигнул Пётр.

— Прямо как у нас в доме! — ответила Юлька.

Он ссыпал вёдра в чаны, прибавил воды в душе

и сказал весело:

— Вот и с глинозёмом управились. Теперь обедать айда.

— Айда! — обрадовалась Юлька.

Оказывается, Таня-лаборантка была уже на месте, даже разогрела где-то принесённый девочками обед.

— Три миски ставь, вместе поедим,— распорядился Пётр, моя над раковиной руки и протягивая Юльке мыло.

— Это же для вас! Вы же домой не скоро...

— Какой я тебе ВЫ? Для тебя. Мой лапы и живо за стол. Бабуля на целую артель приготовила...

Уселись. Поели с большим подъёмом. Пока Таня убирала со стола, Пётр курил, стоя у форточки.

— А ведь плохи наши дела, девочки! — вдруг сказал он.

Юлька недоумевающе подняла глаза.

— Ты, сестрёнка, горожанка, цену воды вряд ли знаешь...

<— Знаю! Мы дома платим. Копейки, конечно...

— Я не про то.— Пётр рассмеялся.— И когда дождь идёт, небось ворчишь: гулять нельзя.

— Конечно. В дождь плохо.

— А для нас, Юлечка,— Пётр выпустил в форточку белое тающее колечко,— без дождей худо. Нет

воды, полная беда. Надо ведь и ферму обеспечить, и гараж, и столовую. А рабочие в совхозе? Огороды посохнут: не будет ни овощей, ни фруктов. Уровень воды до десяти метров спал. Понимаешь?

Юлька сочувственно потрясла головой. Так приятно было, что Пётр говорит с ней, как с равной, делится заботами...

— Знаешь, какой глубины должно быть водохранилище при нормальном весеннем пополнении?

Юлька пожала плечами, похлопала ресницами.

— Двадцать два метра. Да-с!

— Как всё равно в Чёрном море? — ахнула она.

— Ну, море поглубже. Ваш дом в Москве — много этажей?

— Шесть.

— Сосчитай-ка, сколько будет метров,-

Юлька опять похлопала ресницами, нагнулась, долго шевелила под столом пальцами.

—- Двадцать?

— Молодец, соображаешь, примерно так,— похвалил Пётр.—Значит, глубина водоёма должна быть больше, чем ваш дом.

— Ой-ой-ой! — восхитилась Юлька.

— Сейчас же воды вместо миллион двести кубиков насилу пятьсот тысяч наберётся. Того гляди, дно покажется. Тут голову поломаешь!..

Пётр заходил по лаборатории, Юлькина голова, как по ветру, поворачивалась за ним.

— Выход надо искать, выход! С начальником, с комсоргом советовался, Думаем так: по всем колхозам, что водой снабжаем, у кого есть на усадьбах старые колодцы либо скважины — своими силами восстанавливать!

— На каких усадьбах? — не поняла Юлька.

— На участках приусадебных. Неужели не ясно? — Взъерошив светлые волосы, Пётр продолжал:— Аврал объявить! Вот у нас, к примеру, в Изюмовке на усадьбе скважина брошенная есть, на другом конце тоже, у дяди Ефима ещё. Мало-мало, а людям подмога! Внутренние ресурсы. Мы, конечно, совет подадим, что и как...

— А раньше... когда водохранилища никакого совсем не было,— спросила Юлька, стараясь поддержать серьёзную беседу,— откуда же воду в Изюмовке брали?

— Был когда-то, старики помнят, водопровод на Агармыше в пещерах. А то вовсе бедовали, при нашем-то климате.

— В пещерах? Каких? — Юлька даже встала.

— Там...— Пётр неопределённо махнул рукой на видную из окна гору.— То ли немцы его завалили, то ли сам из строя вышел. Дело прошлое.

— А если... если его поискать? Хорошенько. И починить? — Глаза у Юльки загорелись.

— Время дороже. И ни к чему. Скоро канал подведут.

— Нет, а всё-таки...— не унималась Юлька.

Воображение её разыгралось. Как же так? В пещерах есть старинный водопровод, который мог бы помочь Петру, то есть его водохранилищу, то есть их Изюмовке... Она запуталась.

— Езжай-ка ты, сестрёнка, домой,— перебил её мысли Пётр.— По дороге занесёшь в контору секретарше эту записку.— Он протянул Юльке бумажку с цифрами, она крепко зажала её в кулак.

— Пётр Фёдорович,— пропела Таня-лаборант-ка,— начальник звонил, тоже о плане вашем наказы-

вал. Докладную, мол, составьте, где у вас на примете по колхозам эти самые «ресурсы».

— Сейчас на водосбор загляну, в насосную и засяду писать. Пусть народ за дело берётся, раз беда общая. Привет.

Пётр быстро вышел.