Помпадуры и помпадурши

Тем не менее первое знакомство его с семиозерской публикой произвело на последнюю самое благоприятное впечатление. Один почтенный старец выразился об нем, что он "достолюбезный сын церкви"; жена губернского предводителя сказала: "Ничего, он очень мил, но, кажется, слишком серьезен"; вице-губернатор промычал что-то невнятное; градской голова удивился, что он "в таких младых летах, а подит-кось!" Один губернский прокурор, как человек желчный, отозвался: "А что это наш Дмитрий-то Павлыч как будто на Митьку похож!" Одним словом, все, за исключением прокурора, нашли, что это молодой администратор вникательный и, кажется, с направлением.

С своей стороны, Митенька делал все, чтобы очаровать семиозерских сановников и расположить общественное мнение в свою пользу. Он с каждым губернским тузом побеседовал отдельно, каждого расспросил о подробностях вверенной ему части и каждому любезно присовокупил, что он должен еще учиться и очень счастлив, что нашел таких опытных и достойных руководителей.

Разумеется, дело началось с губернского предводителя, и, надо сказать правду, это было дело самое щекотливое. Предводитель был малый суровый и бесцеремонный и на всех вообще "сатрапов" смотрел безразлично, то есть как на лиц, мешавших дворянству развиваться беспрепятственно. Он постоянно был в контре со всеми губернаторами; некоторых из них он называл "фофанами", других "прощелыгами", всех вообще - "государевыми писарями". В особенности же негодовал он в тех случаях, когда ему, по делам службы, приходилось являться и вообще оказывать некоторую подчиненную аттенцию.

- Нет, да вы сообразите, - говорил он, выходя из себя, - каково мне, государеву дворянину, да к государеву писцу являться!

И когда ему замечали, что все эти лица точно такие же дворяне, как и он сам, он неизменно показывал в ответ фигу и приговаривал:

- Чтоб дворянин пошел продавать себя за двугривенный - да это боже упаси! Значит, вы, сударь, не знаете, что русский дворянин служит своему государю даром, что дворянское, сударь, дело - не кляузничать, а служить, что писаря, сударь, конечно, необходимы, однако и у меня в депутатском собрании, пожалуй, найдутся писаря, да дворянами-то их, кукиш с маслом, кто же назовет?

Повторяю: это был малый суровый и несообразительный. Но за эту-то несообразительность он и держался несколько трехлетий сряду на своем посту, потому что мы, русские, очень охотно смешиваем это качество с твердостью характера и неподкупностью убеждения. Митенька знал это качество и, признаться, немножко-таки потрухивал.

- Я надеюсь, Платон Иваныч, что вы не оставите меня вашими советами, - начал он.

- Рад-с. Только у нас, вашество, такая чепуха идет, что никак этого дела переменить нельзя... В губернском правлении, в строительной комиссии - просто денной грабеж!

- Тсс... так вы полагаете?

- Ничего я не полагаю, а наверное говорю, что в губернском правлении денной грабеж. Мне что? я в чужие дела не вмешиваюсь, а сказать - всегда скажу!

- Какая же причина, однако ж?

- А та и причина, что до вашества у нас на этом месте сряду десять фофанов сидело... ну, и насидели!

Митеньку несколько покоробило.

- Я всем говорил правду, - продолжал предводитель, - и вам буду правду говорить! Хотите меня слушать - слушайте! не хотите - мне что за дело!

- Я, Платон Иваныч, приехал сюда учиться...

- Ну, уж где нам ученых учить!

- Нет, уверяю вас! Я очень счастлив, что нахожу такого опытного и достойного руководителя!

- Очень рад-с, очень рад-с! Милости просим ко мне хлеба-соли откушать.

- Благодарю вас. Повторяю вам, что я счастлив, я совершенно счастлив, встречая такого опытного и достойного руководителя!

Таким образом, дело сошло с рук благополучно. С остальными тузами и чиновниками оно пошло еще легче. Вице-губернатора Митенька принял вместе с прочими членами губернского правления. Все обладали темно-оливковыми физиономиями, напоминавшими собой лики, изображаемые на старинных образах.

Принимая их, Митенька имел вид довольно строгий, потому что ему предстояло сделать внушение.

- Господа! правда ли, что до сведения моего дошло, будто вы ссоритесь между собою? - спросил он совершенно серьезно.

Члены злобно взглянули друг на друга.

- Мы не ссоримся, а по делам диспуты имеем! - выступил вперед старший советник Штановский.

- Вот изволите, вашество, видеть! - подстрекнул и в то же время сфискалил вице-губернатор.

- Господин Штановский! ваша речь впереди! - заметил Митенька, слегка возвышая голос, - господа! я желаю, чтоб у меня этих диспутов не было!

- Во втором томе свода законов, статья... - заикнулся было Штановский.

- Господин Штановский! я имел честь заметить вам, что ваша речь впереди! Господа! Я уверен, что имея такого опытного и достойного руководителя, как Садок Сосфенович (пожатие руки вице-губернатору), вы ничего не придумаете лучшего, как следовать его советам! Ну-с, а теперь поговорим собственно о делах. В каком, например, положении у вас недоимки?

- Тысящ с пьятьсот, а може, и поболе буде, - отозвался на этот вопрос советник Валяй-Бурляй.