Помутнение

Им овладели злость и мрачная решимость. И одновременно радость – все будет хорошо.

С другой стороны, подумал он, если стянуть камеры и записывающую аппаратуру, я смогу продолжать наблюдение. Самостоятельно. А наблюдение продолжать необходимо. Причем необходимо, чтобы наблюдателем был я. Даже если сделать что-либо не в моих силах; даже если я буду просто сидеть и просто наблюдать. Крайне важно, чтобы я как свидетель всех событий находился на своем посту. Не ради них. Ради меня самого.Впрочем, ради них тоже. На случай какого-нибудь происшествия, как с Лакменом. Если кто-то наблюдает – если я наблюдаю, – я замечу и вызову помощь. Без промедления. Ту, которую надо. Иначе, подумал он, они могут умереть, и никто не узнает. А если узнает, то тут же забудет. Маленькие никудышные жизни, жалкое прозябание...

Кто-нибудь обязательно должен вмешаться. По крайней мере ктонибудь обязательно должен помечать их маленькие грустные кончины. Oтмечать и регистрировать, чтобы их запомнили. До лучших времен, когда люди поймут.

Он сидел в кабинете вместе с Хэнком, полицейским в форме и вспотевшим, но ухмыляющимся информатором Джимом Баррисом. Они слушали одну из доставленных Баррисом кассет.

«А, привет. Послушай, я не могу говорить. Перезвони». «Дело не терпит отлагательств». «Выкладывай». «Мы намереваемся...»

Хэнк подался вперед и остановил ленту.

– Вы можете сказать, чьи это голоса, мистер Баррис?

– Да! – страстно заявил Баррис.– Женский голос – Донна Хоторн, мужской – Боб Арктор.

– Хорошо.– Хэнк кивнул и посмотрел на Фреда. На столе перед Хэнком лежал рапорт о состоянии здоровья Фреда.– Включите воспроизведение.

«...половину Южной Калифорнии сегодня ночью, – продолжал мужской голос.– Арсенал военно-воздушных сил в Ванденберге будет атакован с целью захвата автоматического и полуавтоматического оружия...»

Хэнк прекратил читать рапорт и прислушался, склонив голову.

Заговорила женщина: «Не пора ли пустить в систему водоснабжения нервно-паралитические отравляющие вещества...»

«В первую очередь организации нужно оружие, – перебил мужчина.Приступаем к стадии Б».

«Ясно. Но сейчас мне надо идти – у меня клиент». Клик. Клик.

– У вас есть аналогичные материалы? – спросил Хэнк.– Или это практически все?

– Еще очень много.

– Но все аналогичные?

– Они относятся, да, к той же нелегальной организации и ее преступным замыслам.

– Кто эти люди? – спросил Хэнк.– Что за организация?

– Международная...

– Их имена? Вы опять ушли в область догадок.

– Роберт Арктор, Донна Хоторн, это главари. В моих зашифрованных записях...– Баррис извлек потрепанный блокнот и лихорадочно зашелестел страницами.

– Мистер Баррис, я конфискую все представленные материалы. Они временно переходят в нашу собственность.

– Но шифр, кодированная информация...

– Вы будете под рукой, когда нам понадобятся объяснения.

Хэнк жестом велел полицейскому выключить магнитофон. Баррис потянулся к клавишам, и полицейский отпихнул его назад. Баррис, с застывшей на лице улыбкой, пораженно заморгал.

– Вас не выпустят, пока мы не закончим изучение материалов. В качестве предлога мы обвиним вас в даче ложных показаний. Это делается в целях вашей собственной безопасности.

После того как Барриса увели, Хэнк молча дочитал рапорт с медицинским заключением, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.

– Надо установить достоверность кое-каких вещественных доказательств. Спасибо... – Лаборатория криптографии и электроники, – пояснил он Фреду.

Вскоре пришли два вооруженных техника.

– Кто там внизу?

– Хэрли.

– Попросите Хэрли заняться этим немедленно. Результаты мне нужны сегодня.

Техники забрали вещи и ушли. Хэнк бросил рапорт на стол и откинулся на спинку стула.

– Ну, что вы скажете о доказательствах Барриса?

– Это заключение о состоянии моего здоровья? – спросил Фред. Он потянулся было за рапортом, но передумал.– На мой взгляд, та малость, которую мы прослушали, кажется подлинной.

– Фальшивка, – отрезал Хэнк.

– Возможно, вы правы, – сказал Фред, – но я не согласен. Что врачи?..

– Они считают, что вы свихнулись.

Фред пожал плечами.

– Совершенно?

– В головном мозге у вас функционируют от силы две клетки. Все остальное – короткие замыкания.

– Вы говорите «две»? Из какого количества? – поинтересовался Фред.

– Не знаю. Насколько мне известно, в мозге несметная уйма клеток. Миллиарды.

– А возможных соединений между ними, – заметил Фред, – больше, чем звезд во Вселенной.

– Если так, то вы показываете не лучший результат. Две клетки из... шестидесяти пяти триллионов?

– Скорее из шестидесяти пяти триллионов триллионов.

– На вашем месте, – сказал Хэнк, – я бы взял ящик хорошего коньяка и отправился в горы, в Сан-Бернадино, и жил бы там один-одинешенек, пока все не кончится, возле какого-нибудь озера.

– Но это может никогда не кончиться.

– Тогда не возвращайтесь вовсе. Вы в состоянии вести машину?

– Моя...– Фред неуверенно замолчал. На него внезапно навалилась вялость, расслабляющая сонливость. Происходящее словно совершалось за колышущейся пеленой; исказилось даже чувство времени.– Она...

– Вы не помните.

– Я помню, что она неисправна.