Понаехали!

Она-то замужем побывала, да изо всех ухажеров выбрала самого неприметного, какого-то барончика, у которого из всех достоинств — папенькино состояние да титул. Его-то и подмяла вскорости.

Жив-то он хоть?

Перстень обручальный Властимира носит, стало быть, жив… сама Властимира — ведьма силы немалой и давно уж притомилась светской жизнью жить. Ей иного охота.

Власти.

— В конце концов, все так делают, — Желана похлопала пальчиком по округлым щекам. — Вон, Авдеев на дочку сговор прописал. А она не ведьма…

— Именно. Не ведьма. И поэтому, если супруг не понравится, то только и сумеет, что пожаловаться папеньке. Или царю. А ведьма…

— Гурцеев сам нарвался, — отмахнулась Желана. — Смешно получилось.

Смешно.

Только Эльжбете Витольдовне думай теперь, что с этим смехом делать-то. Княжна вышла, может, и собой красивая, да только нервная до крайности.

И ума небольшого.

— И рискнут? — тихо поинтересовалась Мария Францевна. — Маги? Платить с риском…

— Силу всегда можно ограничить… — произнесла Властимира.

И смолкла.

Судорожно вздохнула Листопада, вцепившись в разодранный платок. И лишь Желана, оторвавшись от зеркальца, пожала плечами:

— Что? Раньше так часто делали…

— И к чему это приводило? — также тихо спросила Эльжбета Витольдовна. — Запертая сила убивает саму ведьму. И вы это знаете.

Знают.

Только им все равно. Почему? Откуда взялось это равнодушие? Или… оно всегда было? Красивые слова, обертка, под которой скрывали неприглядную действительность. А ведь аукцион — та самая мысль, к которой рано или поздно пришли бы.

— Нет, — жестко произнесла Эльжбета Витольдовна.

— Погодите, — Желана убрала зеркальце в мешочек. — Соглашусь, закрывать силу — это несколько… чересчур. Но ведь можно просто… немного скорректировать обучение.

Она глянула на подругу.

И та едва заметно кивнула. Стало быть, действительно её идея.

— Ковену нужны деньги. Вам ли не знать… мы получаем, конечно, откупные, но и тратим много. Поиски молоденьких ведьм, их обучение, проживание… да одна школа съедает почти весь доход, — слово вновь взяла Властимира. — Добавим помощь тем, кто решает заняться своим делом. А ведь есть еще ведьмы старые, нуждающиеся в досмотре. И просто те, кто попал в нехорошую ситуацию. И… да и мало ли! В конце концов, взять вот вас!

— Не надо меня брать, — попросила Эльжбета Витольдовна, но кто её услышал.

— Вы работаете, почитай, даром. И разве это правильно? А прочие? Мы платим наставницам какие-то крохи, отговариваясь долгом… но никто не хочет работать по-за долг! Взгляните на магов! Насколько лучше они живут при том, что почти ничего не делают!

— Маги пусть сами за себя думают.

— Они и думают! И получается, а мы… надо ведь всего-то малость… им нужна не столько наша сила, сколько уверенность, что их собственный дар передастся детям. Поэтому и ищут ведьм в жены. А для того, чтобы передать чужой дар особый талант не нужен…

— И что ты хочешь сказать? — Эльжбета Витольдовна заглянула в горящие зеленые глаза.

— В то, что их вовсе можно не учить… то есть, учить, но… по обновленной программе. Домашнее хозяйство там, целительство на начальном уровне, что там еще положено… но сила… мы интенсивно развиваем её, тогда как смысла в этом нет никакого! Её не надо запирать, глушить, отнюдь. Зачем, если можно просто…

…не позволить силе расти.

Опутать, укутать, вернуть в то полудремотное состояние, которое позволяет ведьме оставаться почти обычной женщиной.

— Естественно, я отдаю себе отчет, что срывы будут. И этот пункт мы тоже включим в договор, — Властимира поднялась. — И в этом случае ответственность ляжет не на ковен, но на мага, который довел супругу до… подобного.

А ведь все просчитано.

Рассчитано.

И представлено тем, чье слово и вправду имеет значение.

— Таким образом мы снизим риск для Ковена и увеличим доход. А с ним и охват. Магов много. И в новых условиях Гильдия не откажется поддержать проект по глобальному тестированию на выявление ведьминских способностей, скажем, при царевых школах. Это пойдет на пользу и всей стране…

…вот о стране она, если и думала, то меньше всего. Но звучало красиво. И говорить Властимира умела. И… прекрасно она понимает, что делает.

— То есть, что будет с этим девочками тебя не волнует?

— А что с ними будет? Выйдут замуж, как выходят нынешние. Только уже без этой вот иллюзии о великой любви. Оно и проще даже, — Властимира развернулась и прищурилась. — Или думаешь, ты одна такая умная? И никто-то здесь не понимает, что происходит?

— Я…

— Ты… и те, кто был до тебя, вы забиваете им голову сказками о большой любви и высшем предназначении. А потом, когда они взрослеют и понимают, что жизнь от сказки несколько отличается, тогда-то и происходит… всякое. Нет. Я предлагаю честную сделку. Такую, которая устроит всех…

…что-то Эльжбета Витольдовна в этом сомневалась.

— И со мной согласны многие.

— Не я.

— Твое право. Как и мое — созвать большой Совет. И там поставить вопрос на открытое голосование…

— Вызов бросать не станешь? — Эльжбета Витольдовна усмехнулась.