Понарошная мама

Шестое! Обязуюсь тащить в дом сомнительные стёклышки, камушки, ракушки, крышки от бутылок и прятать их под подушкой. Под Мармеладовой. Седьмое! Дружить со скунсом. – бросила недоверчивый взгляд на Мармелада, продолжила, – Восьмое! Обязуюсь делать кошачьи нежности… – широко улыбнулась, – И последнее! Девятое! Обязуюсь озорничать, бедокурить и искать на свою голову приключения! Вот! – посмотрела на кота.

Кот помолчал немного, разглядывая свои лапы, потом вздохнул и тихо сказал:

– Ну, может со сгущёнкой и скунсом я погорячился…

Мышка захлопала в ладоши:

– Предлагаю заменить их на ещё одни кошачьи нежности и рисование на стенах!

– Это можно, брр-мряууу! – радостно согласился Мармелад.

Вензель

– Ааааа…ням-ням-ням… – заворочался во сне кот Мармелад.

Неожиданно в бок что-то кольнуло. Ай! Кот приоткрыл глаза: кракозябрик! Мирно посапывал рядом, убаюканный плюшевыми снами Мармелада.

– Эй! – легонько толкнул кракозябрика кот. – Просыпайся!

Кракозябрик открыл глаза, сонно моргнул.

– Это мой пуфик и я на нём сплю. – недовольно продолжил кот. – И сон мой. Предпочитаю смотреть свои сны один! Почему ты здесь? Иди к своим кракозябрам спать.

Кракозябрик испуганно заморгал и протянул Мармеладу руку, потряс ею. Рука была чудна́я, длинная, свивалась на конце замысловатым клубком.

– Знатный вензель! Ты ж роспись моя! – хлопнул себя по лбу кот и огорчённо буркнул. – Была… Если б не некоторые любознательные мышки… Эх, ладно. Буду звать тебя Вензелем! Так из-за этого тебя твои кракозябры прогнали?

Кракозябрик Вензель грустно кивнул.

– Не понравился им мой вензель, да?

Кракозябрик снова кивнул.

– Сказали, у всех руки как руки, а у тебя завихрень какая-то непонятная, да?

Кракозябрик горько вздохнул.

– Тёмные они! Не-про-све-щён-ны-е! – в сердцах выпалил кот, соскочил с пуфика.

С окна послышался шорох. На подоконнике собрались остальные кракозябрики, настороженно наблюдали за Мармеладом и Вензелем, перешёптывались.

– Ага! Вот они! Сейчас просвещать будем! – воскликнул кот и шагнул в сторону окна.

Кракозябры испуганно попятились назад и… оступившись на краю, полетели с подоконника!

– Ой, мамочки! – заорал кот и прыгнул на помощь бедолагам. Но было уже поздно, кракозябры неумолимо летели вниз.

Вдруг к окну метнулся Вензель! Но быстрее Вензеля метнулась его чудна́я рука (замысловатый клубок размотался в длиннющую верёвку) и в последний миг обвилась вокруг ноги-заковырки одного кракозябрика, вокруг руки-закорючки второго, третьего, замотала всех кракозябров в тесный клубок и вытащила на подоконник!

– Фух! – выдохнул кот.

Вензель уже аккуратно сворачивал чудо-ру́ку в прежний клубок, а свежеспасённые кракозябрики переминались с ноги на ногу рядом, виновато опустив глаза.

– Ну обнимитесь, что ли! Стоят как не родные! Из одной записки же! – фыркнул Мармелад.

– Доброе утро, Мармеладик! – в норку зашла мышка Фронечка, удивлённо посмотрела на обнимающихся кракозябриков. – Доброе утро, кракозябрики. А что здесь происходит?

– Акт примирения! – важно ответил кот и заурчал от удовольствия.

Как Фронечка Мармелада понарошку лечила

Мышка Фронечка проснулась в чудесном настроении. На самом деле, чудесное настроение её и разбудило. Как можно спать, когда такое утро чудесное? За окном ярко светило солнышко, радостно искрили росой травы, а ветерок-затейник устроил дождик.

«Какой такой дождик, когда солнце светит?» – удивишься ты.

«Самый настоящий, какой бывает только осенью. Медовый».

Смотри! Ветер прошмыгнул, прошуршал меж деревьев и посыпались медовые капли, пёстрые, резные.

Одна капля залетела в окошко и опустилась на нос Фронечки берёзовым листом.

– Чхи! – Мышка открыла глаза и улыбнулась листу. – Доброе утро, медовая капелька! Доброе утро, медовое солнышко! Доброе утро, медовая осень!

– Брр-мряууу! – раздалось из-под кровати.

– Ой, мамочки! Ты зачем туда забрался? – воскликнула мышка, заглядывая под кровать. – Доброе утро, Мармелад! Вылезай!

– Нет! Облысею! – отозвался кот.

– Почему?! – Фронечка схватилась за край одеяла, торчащего из-под кровати и потянула на себя.

– Потому! – огрызнулся кот.

Вместе с одеялом показалась и лапа Мармелада. Рыжая!

– Ой, мамочки! Ты же рыжий!

– Да. – грустно ответил кот. – А вылезу, тут же облысею.

– Да почему же? – не понимала Фроня.

– Осень. Листья осенью рыжеют? Ры-рыжеют. А потом? А по-потом опадают. Вот и я. Лысею, наверное, к зиме… Как деревья… – горько вздохнул Мармелад.

– А зачем под кровать забрался? – недоумевала мышка.

– Глупая какая! Мама на-называется! Когда листья рыжеют и опадают? Ко-когда солнце светит и холодно. А тут темно и тепло. – буркнул кот и шумно хлюпнул носом. – А ещё лягушки в но-носу… Осенние, на-наверное…

Фронечка нахмурилась, поправила очки, ласково попросила:

– Вылезай, Мармеладик. Не облысеешь. Не поэтому ты порыжел.

– Га-га-гарантируешь? – осторожничал кот.

– Что?! Да! Вылезай уже.

Мармелад нехотя выбрался из-под кровати, кутаясь в одеяло, опасливо оглядываясь на солнце в окошке.

Мышка дотронулась до лба рыжего бедолаги и тут же отдёрнула лапку: