Пончик с гвоздями

Клавдия хотела было откровенно рассказать сыну про странную квартиру, но вспомнила, как он сговаривался с Аней на даче, и поняла – помощи от него не дождешься. Единственное, на что хватит его сообразительности, так это запереть мать где-нибудь подальше от города. Да к тому же Даня с Анечкой дуют в одну дуду, а та всегда категорически против материных расследований. «В нашей родне и меня, сыскаря, с лихвой хватает, так что, мама, вышивай гладью!» – всегда резко обрывает она поползновения матери вмешаться в какое-нибудь дело.

– Ну, так что же? – не унимался Данил.

– Ах, сынок, потерпи немного, я потом сама тебе все расскажу, сейчас еще рановато.

Данил нахмурился, зашагал по кабинету, а потом снова уселся напротив матери.

– Мам, это хорошо, что ты ко мне пришла, я с тобой сам поговорить собирался. Дело касается отца.

Клавдия насторожилась.

– Понимаешь, мы, мужчины, так устроены… В общем, на нас каждое резкое слово действует совсем не так, как на женщин. Ну, как бы это объяснить подоходчивее… Понимаешь, нашему отцу нужно чуть больше внимания, понимания…

– Я чего-то не соображу, он что, любовницу себе завел? – перебила сына Клавдия.

– Мама! Ну какая любовница?! Тут не то. Он у нас очень чуткий, так реагирует на все…

– Значит, хочет завести? – снова перебила его мать. – Ах ты, гад какой! Я знаю, он еще тот куртизан!

– Мама! Ну какой куртизан?! Да ведь он же от импотенции лечится! – выплеснул тайну отца Данил. – И я тебя хотел попросить: ты бы к нему с большей любовью относилась, что ли.

Клавдия оторопела.

– Я не поняла… от чего он лечится? От импотенции? Это ты ему сказал, или он сам такое слово выучил? Ты хоть знаешь примерно, где его лечат? Не знаешь? А я тебе скажу. Я тебе даже показать могу! От импотенции… Тьфу! Ладно Кака, старый пень, но ты-то! Ой, господи, да он вляпался черт-те куда, поди-ка еще и деньги оттащил. Ты, что ли, ему денег дал? Ну, я так и думала. Так вот слушай. Сегодня твой папаша забрел в какой-то подъезд, к неизвестной бабенке, только я не думаю, что она его чем-то там лечила, был он у нее несколько минут. Но он пообещал, что еще наведается. Послезавтра, в это же время. Когда он вышел, я тоже туда просочилась, так мне там морду тряпкой заткнули и выкинули на мороз. Просто на мусорку вышвырнули. А ты думаешь, откуда у меня такие новые знакомые? Это они меня в чувство привели. Вот и скажи мне, что ожидает твоего батюшку с большими деньгами в кармане. Ты ему много дал?

– Десять тысяч, – растерянно проговорил Данил.

– Ну, им хватит, – успокоила Клавдия сына. – А ты вместо того, чтобы матери помогать, лекции вздумал читать!

Данил вскочил и нервно забегал по кабинету. Теперь он уже и сам понимал, что сморозил глупость. Ведь Аня же его предупреждала!

– Правильно, мама. А все ты! Ладно отец, но ты же умная женщина, а все время в какие-то передряги попадаешь. Да нет, не просто попадаешь, ты в них сознательно лезешь! Тебя не пускают, а ты просто визжишь, но лезешь!

– Лезу! – взвилась Клавдия. Еще никогда сын не позволял себе так говорить с матерью. – Именно потому что умная женщина! Акакию ничего не надо, Аня от своей работы не оторвется, слова не выслушает, ты вот тоже, кроме этого офиса, ничего не видишь, а меня все считают убийцей. Мне в лицо сказали, что не могут принимать у себя того, кто отстреливает кого попало. И кто восстановит мое честное имя? Анечка? Фиг! Она, если что-то и найдет, так это все у нее в сейфе и останется. Нет, конечно, будет суд, да только кто на него потащится. А мне как с таким грузом жить? Не знаешь? А что ты вообще знаешь? Твоя жена, между прочим, состояла в близкой дружбе с убитой, с Зудовой, а та дама была, ой, какая непростая. Вот сколько бьюсь, а ничего так про нее и не узнала. Темная лошадка. И окружали ее такие же. И твоя Лиличка туда же!

Данил сидел красный, точно вареная свекла, и по его щеке медленно ползла струйка пота.

– Все. Не могу больше, – выдохлась Клавдия Сидоровна. – Сердце сейчас выскочит из кофты. Вели своим девчонкам, пусть принесут успокоительное – кофе с коньяком. На рюмку коньяка две капли кофе.

– Так ты говоришь, отец куда-то с этими деньгами ходил? И это была не больница? – начал соображать Данил.

– Какая там больница! Говорю же: обычный подъезд. Давай сейчас съездим, если хочешь, только кофе все равно пускай принесут, у меня в горле пересохло.

Клавдия Сидоровна вместе с Данилом чувствовала себя значительно спокойнее. Сейчас она сидела в машине и уверенно показывала дорогу.

– Вот, возле этого подъезда останови. Сюда он заходил. А квартира сразу же на первом этаже, направо.

Данил позвонил в дверь. Она открылась – на пороге стоял малыш лет семи и большими глазами смотрел на незнакомого дяденьку.

– Маму позови.

– Или бабушку, – вклинилась Клавдия.

Паренек унесся, и тут же появилась молодая женщина с еще одним отпрыском на руках.

– Вы кто будете? Кого надо? – нелюбезно спросила она.

– А… К вам сегодня приходил Акакий Игоревич Распузон… мы бы хотели поговорить… – начала Клавдия Сидоровна.