ПОНЕДЕЛЬНИК

поздно, аптеки не работают. Оставишь на завтра.

Ты вглядываешься в свое отражение и пытаешься что-то вспомнить. Не удается.

Накатила усталость. За день столько всего произошло. Ты идешь на кухню. Доедаешь, не

разогревая, тушенку с картошкой, оставшиеся со вчерашнего дня. В холодильнике совсем

пусто. Вилка скребется о надтреснутую поверхность тарелки.

Встаешь из-за стола. На дне раковины скопилось порядочно грязной посуды. Несешь

стакан с недопитым и остывшим чаем в соседнюю комнату, деньги остаются на кухонном

столе. Ты в соседней комнате.

Ты садишься на кровать. Ставишь чай на табуретку около постели. Тапки бухаются об

пол, – ты ложишься. Некоторое время думаешь ни о чем, снова пытаешься что-то вспомнить.

Вскоре засыпаешь. Трухлявый человечек.

Верхний свет так и продолжает гореть.

* * *

… наверное, Адель несколько раз теряла сознание в этом жалком подобии гроба, а затем

снова выныривала на поверхность сознания, и только лишь для того, чтобы убедиться –

вокруг по-прежнему темнота, и никто ее не освободил.

Если бы затекшие руки и ноги так отчаянно не болели, она бы, скорее всего, посмеялась

над собой – не каждый может попасть в такую идиотскую ситуацию, здесь нужен особый

талант. Черт, а если она все-таки умрет, можно вообразить, какие только глупости напишут

об этом журналисты. А фотографии! Желтая пресса непременно опубликуют фотографии, и

тогда вся страна решит, что она питала слабость к фривольному нижнему белью и именно в

нем захотела отправиться в свой последний путь. Но ведь это неправда! Какой изуверский

бред. Все-таки Сысой заслуживает жесточайшего наказания.

Из-за кляпа Адель не могла кричать, звать на помощь, петь, наконец, ярчайшие оперные

арии. Вот это была бы настоящая комедия, честное слово!.. Ничего, кроме темноты. Какая

гнусность. А кто же ее спасет? Кто придет на помощь доигравшейся Адель, приколотой к

пыльной темноте, как бабочка к картону? Обезумевший муж? Лучше бы ему держаться

14

подальше от нее, иначе она за себя не ручается. Брат? Она любит его, но год от года все

меньше понимает – между ними осталась душевная связь, но никак не телепатическая.

Безвольный свекор? Но ведь она так глупо выглядит, а в его возрасте лучше избегать

шоковых ситуаций. Любимый, предавший ее? Много, много лет Адель не вспоминала о нем,

и вот он вернулся, а она, как принцесса-извращенка, – в заточении. Это порнографическая

пародия на девичью сказку.

Но кто ее спасет? А главное – кого бы сама Адель желала видеть своим спасителем, и с

кем же она в результате останется? Боже, боже… Да освободят ли ее вообще? Или она так и

умрет в одиночестве, в этом смехотворном положении? Который раз и безуспешно Адель

попыталась вытолкать языком кляп изо рта. Помогите мне, пожалуйста… Кто-нибудь… Мне

очень больно…

Она опять потеряла сознание.

Вт.

Решено: на оставшиеся деньги ты купишь новые ботинки и телевизор.

Выходишь из дома рано утром (в городе Вышнем неожиданно установилась теплая

погода) и направляешься в ближайший обменный пункт. Кассирша брезгливо принимает

пахучие деньги и, будто бы желая досадить тебе, внимательно и с подозрением их изучает,

водит пальцем по вздувшейся поверхности. Только сейчас ты понимаешь, что доллары могут

оказаться фальшивыми, а значит, совершенно не надо было бросаться за ними в огонь и уж

тем более не стоило мечтать о всяких приятных вещах, желанных приобретениях.

Затем тебя посещает другой страх – деньги, может, и не поддельные, но мнительная

кассирша, превратно расценив твой потрепанный вид и совсем уж дикого вида «митенки»,

вправе принять тебя за воришку, позвать охрану и лишить всей наличности. А выяснять

отношения, например, с милицией в твоем преступном положении будет крайне

неосмотрительно. Кассирша бросает на тебя полный неприязни взгляд, но все-таки

отсчитывает крупную сумму в рублях. Тебе хорошо.

Пройдя несколько кварталов, находишь скромную обувную лавку и, в тщетных

попытках не шамкать прохудившимися, грязными кроссовками, берешься за осмотр товара.

Примерка. Удачно. Ты покупаешь черные полусапоги, довольно неприглядного вида, но зато

самые дешевые, и, переобувшись на месте, отправляешься искать рынок бытовой техники, о

котором не раз сообщали по радио. Поношенные кроссовки легкомысленно отправляешь в

первый попавшийся мусорный контейнер.

До нужного места – автобусом. Ты очень боишься, что на телевизор не хватит денег, и

поэтому невротично экономишь, например, не покупаешь билет, хотя это совершенно

безболезненная трата. К твоему удивлению, за двадцать пять минут поездки контролер в

кабине так и не появился. Но, разумеется, все это время ты проводишь в напряжении,

вздрагивая при виде каждого нового пассажира или громко произнесенного слова. Наконец,

хриплый голос сообщает о нужной остановке, и ты спешно покидаешь кабину.

На улице тепло, но очень слякотно – неглубокие лужицы, впрочем, слегка подморожены.