Понедельник – день тяжелый

— Что, железо вчера перетягал в тренажерке? — сочувственно вопросил Макс, тоже заметивший неладное. Черкасов покосился на меня (прикрыв нижнюю половину лица распечаткой, я беззвучно хихикала) и отозвался размыто: мол, да, лишнего передви́гал…

А нечего было нарываться, просто Тимур… без команды нашелся! Хотя без Артемовой помощи это я сегодня ползала бы по стеночке, если вообще ползала! Проснувшаяся совесть принялась немилосердно меня щипать и долбить: благодаря гуманистически-вредному родительскому воспитанию она у меня вообще переразвита. На пару с суперответственностью. Добилась-таки, грымза, что я понеслась в обеденный перерыв в аптеку!

И теперь помахивала купленными пластырями перед лицом хмурого Черкасова, казенным голосом вопрошая:

— Больной, лечиться будем?!

— Что там у тебя?

Я выложила перед ним пластыри веером на выбор: тут тебе и китайские, и корейские, и даже российские! Противовоспалительные, обезболивающие, заживляющие…

— Поправляйся, добрый человек! Я еще анальгетики взяла, надо?

Погремела коробочкой с таблетками, как детской погремушкой над капризничающим ребенком.

— Для себя сбереги, пригодится, как начнешь мозги напрягать в следующем проекте! — буркнул Черкасов. Тревожно засосало под ложечкой, но я постаралась сохранить хорошую мину. Пропела:

— Ой, совсем тебе забыла сказа-ать! Надо же было вчера ванну горячую с солью принять: очень помогает, когда мышцы перетрудишь. Ты же к физнагрузке у нас явно не привычный.

— Как будто ты в тренажерке каждый день упарываешься! — огрызнулся Артем. — Ну, или совершенно без пользы.

И еще, гад этакий, отвалился на спинку кресла, детально и скептически оглядывая меня с головы до пят!

Вот как будто я виновата, что набираю вес лишь при одном только взгляде на пирожные и булочки! И все эти кэгэ неизменно складируются в районе бедер, на которых сейчас Артемов взгляд и задержался. Я подперла руки в боки, выставила ногу и с вызовом скомандовала:

— Ну, давай, приступай!

Черкасов пару раз моргнул и вскинул глаза.

— А? К чему? Ты сейчас чего от меня ожидаешь?

— Валяй, перечисляй, что конкретно тебя в моей фигуре не устраивает! Можешь подробным списком — чего мелочиться! А потом еще в рабочий чат скинь, вдруг кто из дорогих коллег пунктов добавит! Стыдите меня, стыдите!

Черкасов неожиданно поднялся.

— Самохина, ты чего завелась с пол-оборота? Или я на больную мозоль наступил?

Прямо-таки в точку попал — на больную! Стас частенько намекает, да в последнее время уже прямо говорит про лишние килограммы и сантиметры. Мол, современные девушки должны успешно совмещать карьеру с регулярными тренировками и уходом за собой. Когда однажды я демонстративно потыкала пальцем в его уже заметный живот, Стас мгновенно его подобрал и на полном серьёзе заявил, что к мужчинам это не относится.

Получается, сейчас я психую не из-за Артемова замечания, а высказываю возмущение своему парню. Заочно. Очно я его берегу, ведь Стас такой обидчивый…

Ага, а ты-то свою обиду потихоньку переживешь. Или выплеснешь вон… на Черкасова!

Артем взмахнул рукой, собираясь продолжить, но тут же, скривившись, схватился за плечо. Признался:

— Вот лично мне габариты Шварценеггера вчера бы очень пригодились!

Фу-ух… Частично успокоенная его шуткой, частично чувством вины — шифоньер-то мой! — я хмыкнула:

— Что, укатали сивку крутые горки?

— Если бы горки, а то ваш фамильный шка-ап! — Артем снова рухнул в кресло. — Ну, говори скорей, что с этими твоими нашлепками делать? Прилепил и носи, пока не отвалятся?

— Ну да, примерно так… — Я вчиталась в инструкцию одного из пластырей. — У тебя сегодня, случайно, никаких важных встреч нет?

— А что? Пластыри подпортят мою репутацию?

— Ну, в некотором роде. Судя по составу, будешь благовонять, как целый аптечный киоск…

Артем повел плечами и вновь сморщился:

— Но все равно до вечера я это терпеть не намерен! Лепим! — И решительно начал снимать одежду. Я наблюдала за ним, пока Черкасов не бросил: — Что, глаз не можешь отвести?

— Ага, — язвительно отозвалась я, направляясь к выходу. — Пойду сейчас музычку для твоего стриптиза включу!

— Какая подготовленная! — не остался в долгу Черкасов. — Видно, частенько на голых мужиков глазеешь!

— Это уже порно!

— Профессионалам виднее…

Я обернулась от двери. Артем с размаху прилепил парочку пластырей повыше лопаток, и теперь, изгибаясь то так то сяк пытался пристроить следующий на поясницу. Сейчас скомкает пластырь, фиг же потом раздерешь! Можно было, конечно, махнуть рукой: не получится, так не получится, потом наклеит… Но учитывая, что дома у него ни заботливых родичей, ни гипотетической невесты, результат будет ровно таким же. Я не выдержала.

— Давай лучше я!

Артем оглянулся.

— А. Давай.

Я переняла у него пластырь, сообщила нравоучительно:

— Клеить нужно не абы как, а именно на больное место.

— Больное, больное, — согласился Черкасов. — У меня сегодня всё больное… Ой!

Это я для проверки ткнула его пальцем в спину.

— Больно? И здесь?

— Ох…

— А здесь?

— Самохина, ты садистка! Клей уже скорей!

— Я садистка, ты поэт…

Я аккуратно приладила ему пластырь на поясницу.

— Еще упаковка осталась?